КАК СТАТЬ МУЗЫКАНТОМ ( окончание)


 

Пусть детство остаётся детством

 

Сегодня есть все основания предположить, что тяжёлые болезни, сопровождавшие  сравнительно недолгую жизнь Никколо Паганини, Вольфанга Моцарта, Людвига Бетховена и Николая Рубинштейна, — это следствие «потерянного» детства и некоторое предостережение родителям музыкально одарённых детей.

Как бы невероятно ни  был одарён ваш ребёнок, пусть детство будет детством. Не торопитесь. Всему своё время. Тем более что в эмоциональном отношении ребёнок остаётся ребёнком. Ребёнок, который любит игру «в прятки»  больше, чем игру на скрипке или фортепиано. О том, как стать профессионалом высокого класса и сохранить счастливое детство поговорим дальше.

 

 Но сначала попытаюсь определиться в понятиях.

Что такое счастливое детство музыканта-профессионала?

 

Формулы, конечно, нет. Но некоторые примерные параметры всё же просматриваются. Счастливое детство музыканта, как и любого ребёнка, вполне может обойтись без  богатства и роскоши. Даже без вкусной еды и хороших игрушек. Но оно невозможно без родительской любви и ласки. Без друзей. В атмосфере злобы, насилия и нищеты. Ведь, согласитесь, что счастливое детство — это совсем не обязательно ничегонеделание и полная свобода делать, что хочешь.  Счастлив тот ребенок, к мнению которого прислушиваются, а желания принимаются во внимание

Интересно здесь привести мнение Давида Ойстраха из письма сыну Игорю. Письмо написано в 1943 году, когда Игорю было 12 лет. Он жил тогда с мамой в Свердловске в эвакуации  и  учился у  П.Столярского, учителя его отца: “Дорогой Гаринька! Нас очень огорчает твоя лень и непослушание. Если бы ты знал, как важно для твоей будущей самостоятельной жизни накопить как можно больше знаний именно в детстве. Когда всё, что ты узнаёшь, впитывается в твоё сознание, как в губку и сохраняется навсегда. Ленивые дети , может быть, веселей и беззаботней прожили своё детство, но когда они вырастают, жизнь спрашивает с них строго”.

Я согласен с мнением Давида Фёдоровича. Счастливое детство ребёнка, которому родители определили профессию музыканта, это  несколько особая категория. Во всяком случае, тут не всё так, как у других детей.  Скажем прямо: здесь невозможно совсем обойтись без принуждения. Всех без исключения музыкантов-профессионалов в той или иной степени принуждали заниматься музыкой. Потому что никакому ребёнку, даже вундеркинду, не доставит удовольствия бесконечно повторять то или иное упражнение,  то или иное трудное техническое место. Другое дело, как это делается.

На мой взгляд, необходимы, как минимум,  три  составляющие, без которых счастливое детство музыканта-профессионала невозможно: любовь родителей к ребёнку, их желание, чтобы сын или дочка выбрали музыку своей профессией, хороший учитель. При отсутствии хотя бы одной составляющей система не срабатывает.

Хороший учитель  и любящие родители  находят ту золотую середину, когда принуждение ребёнка к занятиям не переходит красной черты, не превращает  жизнь малыша в  непосильный труд, как это было у Паганини, Бетховена и, в какой-то степени, у Моцарта и Рубинштейна.  Что такое хорошие, любящие родители, более или менее, ясно.

Что такое хороший учитель?

Как его найти? К сожалению, последний вопрос риторический.  Потому что хорошие учителя, как и хорошие ученики, встречаются не так уж часто.  Хороший учитель музыки — это талант. Великий чудо-учитель из Одессы П.А.Столярский, воспитавший целую плеяду замечательных скрипачей, не был солистом-виртуозом. И, наоборот, далеко не все солисты-виртуозы способны стать хорошими учителями. Особенно если говорить об учителях, под руководством которых ребёнок делает самые первые шаги.

Один из учеников Столярского,  замечательный скрипач Михаил Фихтенгольц  рассказывал о главных качествах своего учителя:    « Он  любил детей. Он умел заразить  учеников любовью к музыке. Он  умел научить хорошо играть и, главное, умел вызвать у учеников желание хорошо играть». На наш взгляд,  наличие этих трёх качеств и отличает хорошего учителя от посредственного. Я бы добавил от себя ещё один важный момент. Хороший учитель понимает, что без известного принуждения обойтись невозможно, но, вместе с тем, обладает искусством почувствовать ту самую  « золотую середину», о которой мы говорили выше.  Когда принуждение не переходит допустимые границы и не вызывает на всю жизнь отвращение к музыке.    

О методе Столярского хочу рассказать подробнее.

У Петра Абрамовича было много учеников, ставших всемирно известными скрипачами: Давид Ойстрах, Елизавета Гилельс, Михаил Фихтенгольц, Борис Гольдштейн, Альберт Марков. Список можно продолжать и продолжать. Я выбрал Фихтенгольца, потому что знаю о его детских годах не только из книг или статей, но и из личного общения. Папа Миши, кларнетист Одесского оперного театра, привёл сына к  Столярскому в 5 лет.

В чём секрет успехов Столярского? – как-то спросил я у Михаила Израилевича.

— Уроки Петра Абрамовича, —  рассказывал он,- длились несколько часов. Один играл, другие слушали, смотрели. Разговаривать не разрешалось,  но кто хотел, мог выйти и пройтись по коридору. У таких совместных занятий сразу несколько положительных моментов. Во-первых, мы видели,  как  играют “продвинутые” ученики. Другими словами, видели цель, к которой надо стремиться. Во-вторых, много раз слышали те самые замечания, которые  учитель говорил нам. И, наконец, в третьих, в воздухе царила атмосфера соревнования, атмосфера некоего спортивного азарта:  я тоже хочу так играть и даже ещё лучше. Я тоже хочу выступать со сцены, чтобы меня хвалили, чтобы мне хлопали.  Другими словами, у ребёнка, даже самого маленького, появлялся интерес к занятиям. Если вспомнить, что Столярский был прекрасный педагог, умел найти общий язык с малышами, умел передать им свою горячую любовь к музыке, то тайна его удивительных результатов его работы становится более понятной.  К этому надо добавить  редкостное чутьё великого учителя на музыкально одарённых детей. Как он их выбирал, не знаю, но очень редко ошибался.

Сколько часов Вы занимались ежедневно? Вас заставляли заниматься родители?

— От двух до четырёх часов ежедневно. Но заставлять практически не было необходимости, так как Пётр Абрамович до семи лет, пока я не пошёл в общеобразовательную школу, занимался со мной почти каждый день. Иногда в день по два-три раза. Мама не работала,  и  мы проводили в музыкальной школе целые дни.

Неужели не надоедало? Неужели не хотелось просто поиграть со сверстниками, заняться чем-то другим? 

  Иногда, конечно, хотелось. Но, в целом мои детские годы, хотя и не похожи на детские годы других моих сверстников, были светлые и радостные.   Я ходил в музыкальную школу с удовольствием. Собственно, школы в нашем понимании не было. Была большая, пяти или  шестикомнатная  квартира. Во всех комнатах толпились дети, лежали игрушки, сидели мамы и бабушки, так что скучно не было. Кроме того, Пётр Абрамович  считал, что мы должны как можно больше публично выступать и поэтому время от времени лучшие ученики ездили на концерты в разные города. Я эти поездки очень любил и всегда стремился стать участником, если так можно выразиться,  концертной бригады. 

— Вам помогали заниматься родители?

Да, помогали. Помощь родителей малышам входила в систему занятий Столярского. Это его выражение: «Мне  нужны не талантливые дети, а талантливые родители». Поэтому родители присутствовали на уроках, пытались вникнуть в тонкости скрипичной постановки.

На наш взгляд, детство Михаила Фихтенгольца, как  и некоторых других прекрасных музыкантов, учеников Столярского, нельзя назвать «потерянным». Да, будущие  музыканты-профессионалы, будучи детьми, возможно, меньше, чем другие дети, играют в футбол, «казаки разбойники» или, скажем, в прятки. Знаем это по собственному опыту. Но зато к ним в детстве приходит, если музыкальное обучение поставлено правильно, если соблюдается та самая «золотая середина», радость общения с музыкой, радость выступления перед публикой, радость творчества.   

 

Потерянные музыканты.

 

Впрочем, не будем идеалистами. Такое происходит редко. Очень редко. Велика опасность, что принуждение к занятиям, когда ребёнок вырастет, вызовет у него на всю жизнь отвращение к музыке. Таких примеров знаем множество и далеко не всегда они кончаются безобидно. Иногда это не только потерянное детство, но и сломанная судьба,  подорванное здоровье.

Мы достаточно много знаем  о «потерянном» детстве больших музыкантов, но практически ничего не знаем о потерянных музыкантах. О потерянных (уже без кавычек!)  Моцартах, Бетховеных, Паганини.  Речь не только о тех одарённых к музыке детях, которых родители по тем или иным причинам не привели во время в музыкальную школу,  о тех, кто ходил в музыкальную школу и занимался игрой на инструменте. Общеизвестно, что после окончания музыкальной школы из детей, которые не стали дальше учиться музыке, т.е. не стали музыкантами-профессионалами, а это около 10%,  не подходят к инструменту больше половины. Другими словами, более половины детей, проучившихся игре на инструменте семь и более лет, так и не полюбили музыку. Музыка так и не вошла в их жизнь.

Есть и более неприятные примеры. Знаю музыкально одарённую девочку, постоянно находившуюся под жёстким прессом  родителей, мечтавших сделать из дочки хорошую скрипачку и всячески пресекавших всё, что на их взгляд этому мешало. Например, её увлечение сначала шахматами, а позже танцами. Наступает момент, когда дети вырастают, и начинается «бунт на корабле». Девочка не только ушла из дома, но и, что называется, «пустилась в загул». Позже  домой вернулась, но к инструменту не подходит. Говорит даже, что ненавидит классическую и особенно скрипичную музыку.

Другой 14-летний мальчик, один из лучших учеников музыкальной школы, вырвавшись из-под постоянного контроля и давления родителей, связался со шпаной и попал в колонию.

Бывает,  напротив, к ребёнку приходит желание заниматься. Так случилось, например, у американского скрипача Исаака Стерна. «В какой-то момент, (мне было лет десять), — пишет он, — я понял, что кое-то умею. Захотелось играть ещё лучше. Лучше всех. С этого времени меня больше не надо было заставлять заниматься. Я это делал охотно сам».

Берегите одарённых детей

 

В заключение хочу заметить, что сейчас, похоже, пошла мода на вундеркиндов. Своего рода вундеркиндомания. Чуть ли не каждый второй ребёнок, по мнению его родителей,  удивительно развит, обладает необыкновенной памятью, слухом, схватывает всё на лету  и т.п.  Дети, действительно, народ одарённый. Если с раннего детства их усиленно развивать в каком-то определённом направлении, можно, действительно, достигнуть многого. Но будьте осторожными. Помните о «золотой середине». Не стоит перегружать ребёнка непосильными нагрузками.  Особенно если он этому сопротивляется. Не стоит лишать его общения со сверстниками.

 Да, есть примеры, когда дети, которых интенсивно начинали развивать с раннего детства, достигали выдающихся результатов. О некоторых из них мы рассказали. Но значительно больше примеров, когда чересчур интенсивные нагрузки ломали малыша. Поэтому заканчиваю словами замечательного учителя Пётра Столярского: «Не спешите. Музыканта надо растить долго и терпеливо».