Продолжим еще немного о сегодняшнем имениннике. Вот он в августе 1914 года, в первые дни Первой мировой войны.
Признанный негодным к строевой службе, Томас сам себе поставил личное боевое задание: оправдать позицию Германии в начавшейся «глубоко порядочной» войне. И писатель, отложив все остальные литературные дела, с жаром взялся за это не просто трудное, но, скорее всего, невыполнимое поручение. В автобиографии он вспоминал: «я был «призван» не государством и не военным командованием, а самим временем».
Первым результатом его усилий стал очерк «Мысли во время войны», написанный между серединой августа и началом октября и опубликованный в ноябре 1914 года в журнале «Нойе Рундшау».
Суть конфликта, в который оказался втянутым весь мир, Томас Манн определил как борьбу «культуры» с «цивилизацией». При этом Германия билась за культуру, а страны Антанты – за цивилизацию. Эти два понятия лишь на первый взгляд кажутся синонимами. На самом деле, как попытался Томас Манн обосновать в очерке, они глубоко различны. В древности многие народы обладали своей культурой, но вряд ли их, кроме китайцев, можно назвать цивилизованными, поясняет Манн. По его словам, «культура это вовсе не противоположность варварства; часто это лишь стилистически цельная дикость… Это законченность, стиль, форма, осанка, вкус, это некая духовная организация мира». В отличии от культуры «цивилизация это разум, просвещение, смягчение, упрощение, скептицизм, разложение» . Современная цивилизация, которую насаждают страны «крайнего запада», враг древней духовной культуры, за которую воюет Германия. Культура и политика – антиподы, причем культура имеет перед политикой приоритет. Именно поэтому немцы в этой войне, считает Манн, сражаются за правое дело, и он готов на любые лишения ради того «переворота в душах людей», который последует за их победой.
За пределами Германии лишь немногие разделяли позицию немецких патриотов, которую, кроме Томаса Манна, отстаивали другие известные литераторы – Герхард Гауптман, Райнер Мария Рильке, Альфред Керр, Роберт Музиль, Карл Вольфскель и др. Европейские интеллектуалы решительно осуждали «немецкое варварство». Германия нарушила в августе четырнадцатого нейтралитет маленькой Бельгии, бомбардировала ее города, превратив в горы пепла бесценные памятники культуры. «Чьи внуки вы Гете или Атиллы?», спрашивал Ромен Роллан в знаменитом открытом письме Герхарту Гауптману от 29 августа 1914 года. Своим очерком «Мысли во время войны» Томас Манн однозначно поставил себя и Ромена Роллана по разные стороны баррикад.
Позицию автора «Будденброков» в отношении мировой войны немедленно заметили в Европе. Ромен Роллан сравнил его с «разъяренным быком, с опущенной головой несущимся на шпагу матадора» . В России А.В.Луначарский, готовя в 1915 году рецензию на книгу Генриха Манна, рисует его младшего брата каким-то психом: «В настоящее время Томас Манн является совершенно сумасшедшим шовинистом, истерические вопли которого даже в глазах самых заядлых пангерманистов кажутся компрометирующими» .
Анатолий Васильевич, конечно, погорячился. Томасу никогда не изменяло чувство стиля и «истерические вопли» слабо вяжутся с мастерством художника, достигшего уже литературной зрелости. Что касается зрелости политической, то до нее время еще не пришло.
Как интересно. «Культура» противопоставляется «цивилизации», с ее всеразьедающим сомнением. Этот тезис, в конце концов, может завести очень далеко …