Михаил Берг. О хулителях Певчих и ее фильма

Когда Навальный опубликовал свой текст «Мои страх и ненависть», положенный в основание первой серии фильмов Марии Певчих «Предатели» о реформаторах 90-х, тот же круг авторов, что сейчас всячески дискредитируют Певчих и ее фильм, бросились утверждать, что автор текста «Мои страх и ненависть» — не Навальный. Мол, написал это Волков или та же Певчих, в лучшем случае с Навальным в лице адвокатов эту тему обсудили, но у него нет возможности передавать целые тексты, так какие-то неоформленные соображения.

Формально, эти же сомнения могли возникать и раньше, как именно Навальный передавал на волю свои тексты, многим было непонятно, но желание отделить Навального от темы осуждения ельцинских 90-х, да еще сделанного столь определенно, без полутонов и оговорок, без этого, с одной стороны, с другой стороны, было ужасно, и с этим надо было что-то делать. И так как критиковать Навального, находящегося в заключении, было невозможно, принизить значение текста Навального попытались отрицанием его авторства. Что заставило Навального написать еще один текст, насмешливо подтверждавший его авторство текста о ненависти к 90-м, реформаторам гайдаровского правительства, причем без патины двусмысленности.

«Ненавижу Ельцина с «Таней и Валей», Чубайса и всю остальную продажную семейку, которые поставили Путина у власти. Ненавижу аферистов, которых мы почему-то называли реформаторами. Сейчас-то ясно как день, что ничем, кроме интриг и собственного благосостояния, они не занимались. В какой ещё стране столько министров «правительства реформ» стали миллионерами и миллиардерами? Ненавижу авторов глупейшей авторитарной конституции, которую нам, идиотам, втюхали как демократическую, уже тогда дав президенту полномочия полноправного монарха».

Попытки отказать Навальному в праве на авторство этого заявления были спазматической реакцией, исходившей из понимания, что произойдет дальше. А именно: деконструкция мифа о 90-х, как эпохи движения к демократии, заложившей основы всего хорошего, что от нее осталось, а если и были сделаны ошибки, то кто без греха, пусть первый бросит камень.

Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понимать: дискредитируя сначала авторство Навального, а теперь фильм Певчих хулители защищают, прежде всего, себя. И не просто потому, что вышли из этой эпохи, принадлежали ей, пусть не на первых ролях, но и не на последних. И даже не только потому, что некоторые из них точно так же сделали состояния, обменивая по фирменному рецепту власть на авуары. О некоторых это известно доподлинно, о некоторых есть лишь устные рассказы, и эпоха доказательств впереди, но все они принадлежали институциям, созданным на деньги, полученные от приватизации и залоговых аукционов. Потому что это был самый простой способ обеспечить себя и семью в 90-е и нулевые, когда большая часть состояний, сделанных на перераспределении власти Ельцина, либо оставалась у первоначальных собственников, либо перераспределялась в рамках путинского кормления своих за счет бывших.

Именно поэтому в критике Певчих нет даже попытки оспорить те или иные факты, это невозможно, да и небезопасно. Дискредитации подвергается сам метод подачи материала, который нивелируют как ненаучный, пропагандистский, плоский. А за всем этим звучит одно требование: дайте оправдание, включите опцию, «но с другой стороны». Скажите, что да – были ошибки, но общая тенденция, извращенная Путиным, была верная, путь к свету. А кривое дуло Путина появляется как ошибка исторического пути уже за другим поворотом реки.
Но на самом деле упрек в бесчестности ельцинской власти и его окружения онтологический для всей постперестроечной эпохи. Если бы состояния, возникшие при Ельцине и отчасти перераспределённые при Путине, были хотя бы в доминирующем тренде честными, Путину и его слою не надо было удерживать власть с помощью войны и репрессий, они панически боялись отдать власть только потому, что знали, что к их состояниям возникнут резонные вопросы, и они потеряют все.