Автор: Цитируется по: Kesküla, Eeva (2018): Oasis in the steppe: health and masculinity of Kazakhstani miners. Central Asian Survey. https://doi.org/10.1080/02634937.2018.149290
Об исследовательнице и ее работе см. также: Артем Космарский (2018) Амур здесь больше не живет. Об «Оазисе» настоящих мужчин Казахстана. Опубликовано на портале «Фергана. ИА» https://www.fergananews.com/articles/10134
В санатории шахтеры могли выпить больше, чем они обычно пили дома. … Для многих семей пить в «Оазисе» [санатории для шахтеров в Карагадинской обл. (Казахтан)] было своего рода компромиссом: жена не обязана была терпеть пьяного мужа, а муж, в свою очередь, мог спокойно совершить свое ежегодное возлияние. Как объяснил Нурлан, шахтер-пенсионер лет пятидесяти, распивая водку со своими коллегами под Мостом Влюбленных рядом с искусственным озером теплым сентябрьским днем: «Что я могу сказать, шахтер есть шахтер. Я не курю и не пью. Я не курю дома уже шесть лет. Но когда я приезжаю в «Оазис», я оставляю все это позади, покупаю сигареты, а когда приходит время выпить — выпиваю. Не как сумасшедший, но выпиваю. Я пью пиво, то-сё, а когда я возвращаюсь домой, я уже совершенно другой человек. Я не знаю, почему так, но в «Оазисе» со мной всегда так проиходит». (9)
Мне довелось побывать в санатории в годовщину одного из крупных взрывов метана в шахте. Я попросила разрешени присоединиться к трем шахтерам с этой шахты, поминавшим погибших товарищей. Лёша, невысокий кареглазый мужчина лет пятидесяти, пригласил меня, хотя при этом его гораздо больше интересовал факт присутствия в комнате блондинки с необычным акцентом, чем мои антропологические исследования. Олег, Миша, Лёша и я собрались в комнате Олега, жена которого уехала на выходные. Все трое потеряли друзей в результате взрыва, в результате которого погибло 40 человек. В тот вечер я записала:
Мы нарезали и подавали еду на полиэтиленовых пакетах, потому что не было газеты. Колбаса, перец, помидоры, немного маринованных огурцов и водка. Олег немного прослезился, вспоминая погибшего друга. Первый тост – «Помянем!» – был за умерших. Следующий стакан подняли за Мишино второе рождение: Мишу вынесли из шахты, он восемь месяцев пролежал в больнице, прежде чем его отпустили домой. Лёша довольно быстро опьянел и не мог толком сформулировать, что он испытал. Олег вспомнил, как в тот день он работал во вторую смену, потому что ему нужно было подменить человека, который был пьян и не смог выйти. «Обычно я всегда работаю в первую смену», – сказал он. К моменту спуска горноспасательная команда уже вынесла 18 человек. Они пришли туда, где части тел были разложены на простынe, и эксперт ходил вокруг, фотографируя их. Говоря о поиске частей тела своего друга, Олег заплакал. Глаза у него были красные и слезящиеся, он извинился, сказав, что не хотел плакать, и что он плачет еще и потому, что пил водку… Грустные разговоры чередовались с анекдотами, шутками, подначками, а под конец, конечно, разговорами о работе. Смеемся… грустим… шутим, болтаем ни о чем – но неизменно возвращаемся к теме шахты. (10)