Автор: Имя Марселя Марсо „застряло“ в памяти мальчишек моего поколения вместе со строчками Высоцкого: „Но что ей до меня — она была в Париже, и сам Марсель Марсо ей что-то говорил!“ Кто была эта таинственная „она“? И кто был тот „сам“ ей что-то говоривший? – Туман неизвестности окутывал все, включая Владимира Семеновича, представлявшегося нам то ветераном отгремевшей войны, то матерым „блатарем“, то еще кем-то… Ответы пришли со временем. Оказалось, что под именем Марсель Марсо „скрывался“ всемирно известный мим. Но некая ирония у Высоцкого (говорящий мим!) нами не „просекалась“. Много лет спустя мы поняли, почему сознанию, пережившему мировые катастрофы, искусство Марсо было близко. Язык жестов, язык мимики – „язык“ молчания „говорил“ что-то, что не могли выразить обесцененные, часто лживые слова…
Другую „тайну“ Марсо „обнародовал“ Костя Райкин, поведавший однажды о разговоре его отца с приехавшим в СССР Марселем Марсо. Прийдя домой, Костя застал хозяина и гостя беседовавшими на неизвестном ему языке. То был идиш.
22 марта исполнилось 100 лет со дня рождения Марселя Марсо (Марселя Манжеля) – великого мима, командора ордена Почетного легиона, участника французского Сопротивления. Последнему обстоятельству удивляться не стоит. Мне вспоминаются слова Поля Сартра, о том, что евреи были в центре французского Сопротивления.