Автор: Александр Ширвиндт рассказывает об Анатолии Папанове: «Он был человеком крайностей и воли»
«Он непростую жизнь прожил. Он человек крайностей и воли. Очень боялся первых спектаклей. Панически! Умолял всех не приходить на премьеры, может, на какой-нибудь десятый спектакль. Только тогда он раскрепощался и уже гулял. А так он был очень скованным. Валентин Плучек поставил «Ревизора», и так получилось, что сразу мы повезли его в Ленинград. Играли во Дворце первой пятилетки, в огромном зале. А Анатолий был еще в этом самом «премьерном» состоянии.
В Ленинграде аншлаг, что понятно — все «первачи» играют. Музыка Каравайчука — напряженная такая, замечательное оформление Левенталя. И вот первый спектакль. Выбегает Анатолий: «Я собрал вас для того, чтобы сообщить пренеприятное известие — к нам едет… Хлестаков». Тишина. Что ему делать после этого — уходить или остаться? Вот такая степень зажатости у него была. Но, к чести зрителей, хоть бы кто дернулся.
В быту он был очень скромный и застенчивый. Есть артисты, которые ходят и подставляют лицо свое под улицу. А Толя… У него были такие огромные очки за рупь сорок, кепка, надвинутая на самые глаза, — лишь бы не узнали на улице и не подходили. Он к своему Лелику относился плохо, считал, что заставили пережать образ. Ну а про «Ну, погоди!» что тут скажешь — бренд как крест надо нести. Он нес скромно.
У него была машина «Волга», новая. И он стеснялся подъезжать на ней к театру. Они с Надей жили где-то у Никитских Ворот, и когда опаздывал на спектакль, то ехал на машине по Бронной, оставлял ее на углу Бронной и Садового кольца и шел пешком в театр. Стыдился, что ли, благополучия. Такой он был тип. И тоже самое на сцене: как партнер никогда не выпячивался. Удобнее партнера не бывает.
Такая штука: уходят замечательные артисты, на их место, естественно вводят других. Но бывают такие роли, когда нельзя никого ввести. Так было с «Гнездом глухаря», где у Анатолия была уникальная роль. В спектакле играли хорошие артисты, а все равно это как моноспектакль у Толи был — и ширь, и мощь… Ничего с этим не сделаешь. Вся эта фразочка: «незаменимых нет» — фигня. Есть».
Источник: газета «МК в Питере» № 45 (1550), Александр Ширвиндт, Марина Райкина.