Прав ли израильский писатель Алекс Тарн, говоря: «Левый – значит подлый?»

Прав ли израильский писатель Алекс Тарн, говоря: «Левый – значит подлый?»

Мой вопрос возник после чтения нового романа Алекса Тарна «Шабатон: Субботний год». Главный герой романа — профессор сопромата Хайфского техниона Игаль Островски (в России он был Игорем Островским)  получил предложение поработать в израильском Авиационном концерне. Чтобы оформиться там, ему следовало заполнить нешуточную по объему анкету. С заполненной анкетой он идет оформляться, но возникают вопросы по его биографии, в частности, о его деде. Мы, бывшие советские люди, хорошо знакомы с этими анкетами и этими вопросами. Дед Игаля, Наум Григорьевич Островский, уроженец Бобруйска, 1897 год рождения, бывший герой Гражданской войны в Испании (камрад Нуньес), по прибытию в Союз отсидел 18 лет на Колыме. Собственно, с этим дедом и возникли вопросы у кадровика, проверявшего анкету Игаля.

Вся эта бюрократия с оформлением в Авиационном концерне не совсем понравилась Игалю. Кроме того, у него в Технионе «надвигался шабатон» — «год расширения научных горизонтов и поиска новых тем», как пишет автор романа. Игаль решил «махнуть рукой» на Авиаконцерн, и провести шабатон в Мадридском университете, где у него был хороший знакомый, а заодно побольше разузнать в Испании про своего деда.

Поговорим об Испании. После смерти Франко в Испании сначала было желание «заклеймить злодеев, отдать под суд преступников». Но те, кто поумнее, а таких оказалось большинство, решили просто забыть, как будто ничего и не было. Оказалось, что злодеями были все, и левые, и правые, и никто не может кричать, что его сосед убийца, если у него самого руки в крови. Было принято очень простое решение – до некоторого времени не копаться в прошлом.

Теперь — об истории Израиля, конкретно, об операции «Сезон» — операции, проведенной в 1944—1945 годах в Палестине «левым» руководством ишува против правых, ревизионистских еврейских организаций Эцел (Иргун) и ЛЕХИ. В январе 1944 года глава Иргуна Бегин объявил о возобновлении борьбы против британских мандатных властей Палестины, прекращённой с началом ВМВ. Руководство ишува было настроено против этого, не желая ссориться с англичанами. Оно вступило в переговоры с Бегиным, но получило отказ. 6 ноября 1944 года активистами ЛЕХИ был убит член британского кабинета лорд Мойн. После этого ишув объявил войну ревизионистам. Были составлены списки подозреваемых, которые передавались английским властям. Хагана и Пальмах похищали членов Иргуна и ЛЕХИ, передавали их англичанам, или держали в тюрьмах, подвергали пыткам. Сохнут и ишув воспользовались этой операцией для сведения счетов. Они включали в списки террористов людей, которые ими не были, но считались нежелательными. Арестованные были высланы в лагеря в Эритрее. Много людей было уволено с работы и исключено из учебных заведений. К марту 1945 года боевая деятельность ревизионистов была парализована. Некоторые офицеры Хаганы отказались участвовать в этой операции. Она была прекращена после того, как неподчинение приняло массовый характер.

Эти две проблемы – Испания и операция «Сезон» и можно обсудить в связи с книгой Алекса Тарна. Сначала – Испания. Многие живущие или жившие в России или в СССР знают об обстановке в нашей стране, созданной ее руководителем Сталиным. Нас не надо агитировать против Сталина и сталинизма. Обсуждению может подлежать лишь политика по отношению к жертвам сталинизма и по отношению к исполнителям злодеяний этого режима. Не будет ли более правильным принять решение, подобное испанскому, — до некоторого времени не шевелить этот клубок, не поднимать этот вопрос, пока последние исполнители этих злодейств не уйдут в мир иной естественным путем? Разумеется, запрет на разбирательства не может распространяться на научные исследования, которые можно и даже надо вести.

Теперь об операции «Сезон». Конечно она так и проводилась, как описано выше. Однако, это не повод для далеко идущего вывода писателя Тарна в отношении «левых» людей в целом. Само правое движение во всех странах крепло и ширилось в противодействии и спорах с левыми, как, например, капитализм мог вырасти и окрепнуть только в споре с изначальной бедностью рабочего класса, хорошо описанной, например, в произведениях Диккенса и других писателей, «болевших» за бедняков. Конечно, все это на «пальцах» и очень примитивно, но как еще объяснить это человеку, сформулировавшему против левых такую простую, но такую «откровенную» формулу? Тем более не следует упрощать нашу жизнь в художественном произведении, изначально предназначенном для более широкого рассмотрения, более независимого от текущих политических взглядов конкретных людей.

После этих, главных недостатков романа Алекса Тарна, уже нет желания рассматривать внимательно этот роман в художественном отношении, хотя к этому у нас тоже есть немало замечаний. Но главное, с нашей точки зрения, — неверная исходная позиция писателя.

Добавить комментарий