Вдохновленная интересом, который вызвал мой рассказ про мои отношения с КГБ, решила выложить рассказ 2001 года, где тоже упоминается эта организация.
ПРЕЗЕНТ ДЛЯ ПРЕЗИДЕНТА.
Аркадий не любил власть. Никакую. На работе он не любил заведующего лаборатории, дома — правительство. И нигде — КГБ, безраздельно хозяйничающее на одной шестой части суши, а когда надо — и вне этой территории. Именно по этой причине Аркадий и уехал в Израиль десять лет назад, когда родина-мать чуть ослабила любовную хватку и все, кто мог, в мгновение ока разбежались по уголкам и закоулкам земного шара.
Но последние десять лет Аркадий был не согласен с действиями правительства теперь уже в Израиле, хотя правительство, будто в ответ на аркадиевы претензии, менялось чуть ли не каждый год. Однако угодить Аркадию не удавалось ни левым, ни правым, и у него сложилось впечатление, что в последнее время они вообще перестали обращать на него внимание, каждый гнул свою линию, никак не сообразуясь с мнением Аркадия.
А на бывшей родине, кто бы мог подумать, тоже происходили события. Тоже менялись правительства и даже президенты. Аркадий пристально следил за тем, что творилось на покинутой им территории, и только пожимал плечами.
— Ничего у них не будет хорошего! — твердо говорил он Вильяму, живущему по соседству. — Ничего и никогда!
Вильям согласно кивал в ответ: чего хорошего можно было ждать от большевиков, пусть даже сменивших имя и перекрасившихся в другой цвет!
— Ну и как тебе нравится их новый хозяин? — иронически поинтересовался как-то Вильям, выходя на балкон, общий для двух квартир.
Аркадий, как всегда, куривший на балконе после обеда, мельком глянул на соседа и пожал плечами.
— Это же надо, избрать президентом кагэбэшника, причем — единодушно! — восклицал Вильям. — Ну и народ! Железную руку захотели! И никого ничему жизнь не научила!
— А знаешь, он еще всех удивит, — неожиданно проговорил Аркадий. — Увидишь.
— Что увижу? — не понял Вильям. — Как удивит? — глаза у него вылезли из орбит. — В какую сторону удивит — в хорошую? В плохую?!
— В хорошую, — твердо сказал Аркадий. — Вот увидишь.
— Кто? Этот кагэбэшник?! Да что с тобой? Спятил ты, что ли?! У него же и лицо, и психология чекиста!
— Увидишь, — повторил Аркадий и ушел с балкона.
По телевизору начинались новости.
Аркадий сел в кресло и прибавил звук.
На экране новый президент делал свои первые заявления. Держался он не слишком уверенно, будто сам удивлялся, куда это его занесло. И все-таки лицо его излучало торжество.
«Все! — читалось в его глазах. — Президент!»
— Ну, смотри! — вполголоса сказал Аркадий. — Не подведи!
— Не беспокойся, — вдруг проговорил президент, — не подведу.
Аркадий опешил. Во все глаза он смотрел на экран.
— Ну, чего уставился? — спросил президент. — Сказал не подведу, значит, не подведу.
И перешел к состоянию экономики.
Вечером, когда передавали пресс-конференцию новоизбранного президента, Аркадий подвинул кресло поближе к телевизору. Жена села рядом, прихватив как всегда, свое вязание.
Первые вопросы журналистов были стандартные, и ответы были такие же. Повышение благосостояния населения, борьба с преступностью, экология. Обе стороны явно скучали. И вот…
— Не собираетесь ли вы усиливать органы безопасности. Не увеличится ли их влияние на жизнь населения? — решился наконец один смельчак — судя по акценту, англичанин.
— Мы собираемся делать все, — усмехнулся президент, — что поможет нашей стране быть могучим и процветающим государством.
Легкий ветерок разочарования пролетел по залу.
— Ну, это не ответ! — пробормотал Аркадий.
— А ты что хочешь, чтобы я этим гаврикам все выложил на лопате? — резко повернулся к нему президент. — Я эту публику знаю: ты им одно слово, а они тебе десять. А потом еще все переврут.
— Но на самом-то деле ты что собираешься делать? — обиженно спросил Аркадий. — Опять будешь сажать?
— Ну уж прямо и сажать! — нехорошо ухмыльнулся президент. — Есть и другие способы… А впрочем, если и сажать, то не всех подряд, как раньше, так что не беспокойся.
— Как это не беспокойся?! Как это не всех подряд?! — возмутился Аркадий. — Значит, прав был Вильям? Не-е-т, зря я в тебя поверил!..
— Ну-ну! — испугался президент. — Так уж сразу и зря! Шучу я! Не буду я никого сажать, не сомневайся. И Вильяму своему скажи, что не буду…
И снова повернулся к журналистам.
Аркадий недовольно покачал головой, президент рванулся было еще что-то ему сказать, но тут как раз объявили, что пресс-конференция закончена, и все начали подниматься..
— Ты слышала? — спросил Аркадий жену.
— Слышала. Брешет он все, — не вникая, сказала жена и отложила вязание. — Как было, так и будет. Лишь бы не сажали.
Аркадий вышел на балкон.
— Ну что? — спросил Вильям. — Одни общие слова. Ты видел, как он взвился, когда про органы спросили? Сразу взгляд стальным сделался. Ох, чует мое сердце, опять посадки начнутся.
— Не начнутся, — уверенно сказал Аркадий. — Он и тебе просил передать…
— Кого просил? — не понял Вильям.
— Меня просил.
Вильям с недоумением посмотрел на соседа, пожал плечами и ушел с балкона, ничего не сказав.
В следующие разы, когда по телевизору показывали президента, он вел себя совершенно индифферентно, общался только с министрами и журналистами, а в сторону Аркадия даже не смотрел и не реагировал на его реплики, хотя Аркадий делал ему замечания все громче и громче, сначала удивляя, а потом и пугая жену.
— Ты же обещал, что журналистов трогать не будешь, а сам что делаешь? — хмурился Аркадий. — Ведь ты обещал!
Никакого ответа.
— И не стыдно тебе поднимать пенсию на пять рублей? — укоризненно говорил Аркадий. — Пять рублей поездка в метро стоит!
В ответ — тишина.
Мало того, постепенно президент взял себе за моду делать вид, будто Аркадия вообще не знает.
«Ну, не знает — и не знает, — думал Аркадий. — И хрен с ним!»
И тоже перестал обращать на него внимания. Мало того, больше он не заступался за президента, когда кто-нибудь начинал его честить.
— Похоже, ты оказался прав, — сказал он как-то Вильяму, когда они сидели перед телевизором и смотрели новости.
Президент со смущенной улыбкой благодарил за труды составителей школьного учебника, в котором рассказывалось о детстве президента и его несравненных подвигах.
— Ты прав, — с горечью повторил Аркадий, — кагэбэшника могила исправит,
И тут президент — или Аркадию показалось? — дернулся и посмотрел в его сторону, но Аркадий сразу же отвернулся. Демонстративно.
— Ты, вроде, собирался в Москву съездить? — спросил Вильям.
— Нет, не поеду, — помотал головой Аркадий. — Не хочу я к нему ехать. Тошно.
— Ты это зря, — сказал вдруг президент и посмотрел Аркадию прямо в глаза. — Не уследил я, без меня книжку выпустили. Самому неудобно. Хочешь, запрещу?
— Хочу, — хмуро кивнул Аркадий, все еще недовольный.
— Тогда приедешь?
— Приеду. Только…
— Что только? — забеспокоился президент.
— Да виза к вам столько стоит, что пенсионерам не по зубам. Где деньги-то взять?
— Снизим цену, — пообещал президент. — Завтра же можешь смело идти в консульство.
— Вот это дело, — одобрил Аркадий.
— Но у меня к тебе тоже просьба, — смущенно проговорил президент.
— Ну! — удивился Аркадий.
— Захвати для меня картофелечистку. Я деньги сразу же отдам!
— Картофелечистку?! — не поверил ушам Аркадий.
— Ага. Моя просит. У нее вообще-то есть, но соседке привезли из Израиля — та лучше. Тоньше кожуру снимает.
— Л-ладно… — растерянно кивнул Аркадий. — Привезу…
— Ты как приедешь, сразу меня найди.
— А как я тебя найду? — засомневался Аркадий. — И где?
— Как это где? В Кремле. Где же мне еще быть? — пожал плечами президент. — Я тебе пропуск закажу, будет лежать, тебя ждать.
И покинул зал.
Когда на следующее утро Аркадий подошел к консульству, очередь была взбудоражена известием, что цены на визы снижены вдвое, и Аркадий, хотя и ждал этого, все-таки был удивлен:
«Смотри-ка, и вправду сделал. Пообещал — сделал. Не болтун!»
Он занял очередь и пошел покупать картофелечистку.
На следующий же день после приезда в Москву Аркадий вытащил из чемодана подарочек — красавицу-картофелечистку, положил ее в игривый, с бабочками, полиэтиленовый пакет и отправился в Кремль.
«Эх, не спросил, через какие пройти ворота!» — сообразил он с опозданием.
И пошел к Спасским.
Его остановили еще на площади, на подходе к проходной.
— Вы куда? — сухо поинтересовался майор милиции и ощупал его взглядом.
— Я к президенту, — сказал Аркадий и, увидев в глазах майора удивление, добавил: — По его приглашению.
— То есть как… Как по его приглашению? — не понял майор.
— Так! — с чувством превосходства проговорил Аркадий. — Мне пропуск заказан.
— Кто заказал? — попытался все-таки прояснить ситуацию майор: кто его знает, что за субъект? Чем черт не шутит!
— Я же сказал: пропуск мне заказал президент, — терпеливо повторил Аркадий. — Проверьте!
— Пройдемте, — сказал майор и открыл дверь в проходную.
Он предложил Аркадию сесть, а сам скрылся за дверью.
Аркадий стал ждать. Он слышал, что кто-то куда-то звонит, но, о чем говорят, разобрать не мог. Солдат, стоящий на карауле, хмуро смотрел перед собой, и лицо его ничего не выражало.
Наконец майор появился снова, но, не произнеся ни слова, с деловым видом прошел мимо Аркадия на улицу. Минут через пять дверь с улицы широко распахнулась, и в нее вошли два санитара с носилками, сопровождаемые майором. Майор кивком показал на Аркадия, санитары живенько подхватили его под руки и положили на носилки.
— Подождите! — закричал Аркадий. — Меня президент ждет!
— Все будет хорошо, все будет хорошо, — забормотал один из санитаров. — Подлечитесь немного, и пойдете к президенту.
— Стойте! — снова завопил Аркадий. — Там пакет! Презент для президента!
— Что в пакете? — строго спросил майор.
— Картофелечистка!
Майор и санитары понимающе переглянулись.
Майор кивнул, и Аркадия понесли к машине.
А на стуле, действительно, остался пакет, причем легкомысленного вида — с какими-то дурацкими бабочками, и майор по долгу службы заглянул в него. Там лежала абсолютно непонятная, загадочная штуковина, похожая на мышеловку. Майор недоуменно взял ее в руки, повертел и так и сяк, пытаясь понять, что это такое. «А-а, картофелечистка! — вспомнл он. — А что, хорошая вещь!»
Не глядя на постового, он целеустремленно прошел в комнату, закрыл за собой дверь и, бросив вороватый взгляд на окно, сунул заграничную штуковину в карман.
2001