Наталья Резник по поводу ухода Бахыта Кенжеева

Вот уже который день пытаюсь написать что-то про Бахыта, и каждый раз перехватывает горло.

О, да, Кенжеев был удивительным поэтом, но стихи его остались, останутся, а самого Бахыта не заменит никогда никто.

Я долго пыталась определить эту боль в себе, пока не поняла, что Бахыта ощущала как родного человека.

Начиная с 2009 года, когда участвовала в конкурсе, который он судил, с первого дня, когда мы компанией сидели в ресторане и Бахыт нам рассказывал, как ему повезло с женой, какая она умная и прекрасная и он надеется, что нам, юным созданиям (хотя нам было в основном под или за сорок), так же повезет в жизни, стало очевидно, что он не выстраивает вокруг себя барьеров, не держит дистанции, он просто любит людей. Все его называли на ты, все с ним обнимались и фотографировались, от него шло тепло, которое меня, как и многих, грело на расстоянии.

Если я ехала туда, где должен был быть Бахыт, мне заранее становилось радостно и легко на душе.

Всегда и везде можно было застать одну и ту же картину: Бахыт в окружении людей. Обычно влюбленно глядящих на него женщин, каждой из которых казалось, что он смотрит именно на нее.

И невыносимо больно, что он больше не скажет никогда: «Выпьем, ангел?» или на вопрос о том, что приготовить, ответит: «Мы с Ленкой веганы, но она еще соблюдает кашрут. В общем, ты поняла: жрем всё».

Больно от пустоты. Как пусто стало без него! Пусто и холодно.

Как будто выключили свет.