Лорина Дымова. «Иванов — Петров — Сидоров»

                        

Работали в одном отделе Петр Иванович Сидоров и Иван Сидорович Петров, и почему-то все — и начальство, и сослуживцы — их все время путали. Хотя и фамилии у них были разные, и имена. И вообще они были разные. У Сидорова, к примеру, не было слуха, а Петров любую песню мог спеть. Или еще: Петр Иванович любил гороховый суп, а Иван Сидорович — солянку, и как-то даже странно, что путали их постоянно. Было конечно у них и одно общее качество: оба выпить любили, но ведь и все остальные насчет этого дела тоже были не дураки, а их-то не путали!

А с Сидоровым и Петровым была просто беда. Допустим, говорит начальник секретарше: «А ну-ка, Людмила Степанна, вызови-ка ко мне этого бездельника Сидорова». Сидоров приходит, начальник смотрит на него с удивлением, потому что добровольно к нему еще никто никогда не приходил, и говорит:

— Здорово, Петров. Зачем пришел?

 Сидоров тоже удивляется:

— Так вы ж меня вызвали! Да и не Петров я, а Сидоров.

 Тут начальник еще сильней удивляется.

— Сидоров? — спрашивает. — А ты уверен?

— Уверен, — говорит Сидоров. — Я гороховый суп люблю.

— Так что же, — не верит начальник, — выходит, я опять ошибся?

— Выходит, — отвечает Сидоров. — Петрова, что ли, позвать?

 А сам рад поскорее смыться, пока разбор полетов не начался. Но начальник все никак эту новость переварить не может.

— Имя-отчество-фамилие, — говорит, — у вас одинаковое, оба без очков, оба ни хрена не делаете. Как же мне научиться вас различать?

— Так у меня ж слуха нет, — объясняет Сидоров, — А Петров поет хорошо. Вот вам и различие.

— Хорошо, зови Петрова! — соглашается начальник.

Сидоров, довольный, нырь из кабинета. Тут Петров входит.

— Петров? — подозрительно прищуривается начальник.

— Петров, — кивает Петров с кристально чистыми глазами.

— Спой, — приказывает начальник.

— Зачем? — говорит Петров.

— Проверить хочу. А вдруг ты Сидоров?

— Какую спеть? — соглашается Петров.

— «Листья желтые» знаешь?

— Кто ж их не знает!

— Тогда пой!

          «Листья желтые

          над городом кружатся…» —

начинает Петров, а голос у него красивый, мощный, фальцет называется. А может, баритон. И правильно подлец поет, мелодию выводит без сучка без задоринки.

        «С тихим шелестом

        Нам под ноги ложатся…» —

не выдерживает и подхватывает начальник.

         «Им от осени не спрятаться, не скрыться…» —

поют они в два голоса.

Секретарша слышит, что в кабинете происходит что-то странное и тихонько приоткрывает дверь.

         «Листья желтые,

         Скажите, что вам снится…» —

поют начальник и Петров и смотрят друг на друга, прямо как влюбленные. Увидев Людмилу Степанну они конечно умолкают,  всем неудобно.

— Зачем я тебя вызывал? — спрашивает начальник.

— А я знаю? — пожимает плечами Петров.

— Ладно, Сидоров, иди, — говорит начальник, — нужно будет, вызову.

И главное, такие случаи происходили не раз, скажем, в квартал, а каждую неделю, а иногда даже каждый день, начальник на Сидорова-Петрова волком уже глядел. И решил Сидоров уволиться — что ему оставалось делать? А тут сосед как раз сказал, что у них в конторе должность техника освободилась. Петров, конечно, вздохнул с облегчением, а про начальника и говорить нечего. И Сидоров был рад — в новой конторе пообещали ему на двадцатник больше. И все устроилось бы отлично, если бы на новом месте не работал наладчик Иванов Сидор Петрович. Тоже без очков, тоже ни черта не делал, а вдобавок еще и петь не умел. Медведь ему в детстве на ухо наступил. Тот же медведь, что и Сидорову. И различить их — пой не пой — вообще стало невозможно. Прямо хоть снова увольняйся. А увольняться жалко — все же двадцать рублей на дороге не валяются.