Леса зеленели, желтели хлеба и синели моря,
И сонмы племён групповой съединялись любовью,
И губы Перуна охотничьей мазали кровью,
Потом всё неспешно накрылось гнездом глухаря.
Потом христианского грозного дали царя,
На пару с Малютушкой прочное строилось царство.
Не то, чтобы впрямь византийство, но прорва гуманства.
Затем, всё, конечно, накрылось гнездом глухаря.
Вот Петр Алексеич над финским гранитом паря —
То ножницы держит в руке, то секстан, то голландскую бабу.
Стоит боевой спирохетой на радость Зурабу.
Потом всё опять же накрылось гнездом глухаря.
Но мальчики вышли на крепкий мороз декабря,
Помещики юные против ярма крепостного!
Картечь прожужжала и каждому ясно, что снова
Всё прочно накрылось добротным гнездом глухаря.
Потом за реформой реформа. Да только зазря.
Трудились бомбисты и вот, наконец, проканало.
Сыграл динамит свой ликующий марш у канала.
Где всё, что достигли, накрылось гнездом глухаря.
А дальше картавая наша всходила заря.
Здесь мы констатируем в прошлом, не шибко копаясь —
Ильич простудился, на Волге студёной купаясь.
И, ясно ежу, всё накрылось гнездом глухаря.
Усатый курильщик, он править любить втихаря,
Поставит спектакль и сам его смотрит из ложи.
Любил « Сулико», а она его меньше, похоже.
Поэтому всё и накрылось гнездом глухаря.
И сколько их было, что энтузиазмом горя,
Вели нас, свиней, одержимых ликующим бесом,
И сами мы смотрим давно на себя с интересом —
Когда нас с концами накроет гнездо глухаря.
Ой! Рифма осталась! И как хороша — «упыря».
Какой в ней печеньковый вкус и задор печенежий,
Галерный и стерховый, бункерный, свежий, медвежий,
Он вертит плешивой головкой в гнезде глухаря.
Мы вовсе притихли, овсянку на завтрак варя,
Зато о нас помнит привычное вечное лихо.
Опять, домовитая, яйца снесла глухариха.
Мы все собрались! Накрывай нас, гнездо глухаря!
Вадим Жук. ГНЕЗДОМ НАКРЫЛОСЬ
Леса зеленели, желтели хлеба и синели моря,
И сонмы племён групповой съединялись любовью,
И губы Перуна охотничьей мазали кровью,
Потом всё неспешно накрылось гнездом глухаря.
Потом христианского грозного дали царя,
На пару с Малютушкой прочное строилось царство.
Не то, чтобы впрямь византийство, но прорва гуманства.
Затем, всё, конечно, накрылось гнездом глухаря.
Вот Петр Алексеич над финским гранитом паря —
То ножницы держит в руке, то секстан, то голландскую бабу.
Стоит боевой спирохетой на радость Зурабу.
Потом всё опять же накрылось гнездом глухаря.
Но мальчики вышли на крепкий мороз декабря,
Помещики юные против ярма крепостного!
Картечь прожужжала и каждому ясно, что снова
Всё прочно накрылось добротным гнездом глухаря.
Читать дальше в блоге.