Виктор Каган. РОЖДЕСТВО

Нехитрое жилище пастуха.
Декабрь. У Марии стынут руки,
и с неба сыплет снежная труха.
Эпохи новой родовые муки.

Младенец спит. Стекаются волхвы.
Звезда восходит в небе Вифлеема,
и свет её у детской головы
ложится мягко, словно диадема.

Обрезанье… И, Йешуа, малыш,
ханжи тебе в отцы Святого Духа
потом назначат. А пока шалишь,
всё, как у всех — то корь, то почесуха.

Над Иудеей нависает Рим.
Толкуют мудрецы законы Торы.
И размывают единенья грим
извечные еврейские раздоры.

Талмуд в тиши касается души.
Вот ты уже раввин. Но — голос свыше.
И сколько этот голос ни глуши,
душа его в неслышимом расслышит

и поведёт… И приведёт к кресту,
и вознесёт — на страх и удивленье
гонителей. Не Йешуа — Христу
открыть иное летоисчисленье.

И вознесутся в небо купола,
и захрустят на виселицах шеи,
запахнет человечиной зола,
и будут ткать твой облик златошвеи.

И что ни храм, то на людской крови,
а в нём молитва за любовь и веру.
Но как химеру верой ни зови,
не превращай прозрение в химеру,

Ты сделал то, на что ты призван был,
а прочее не под твоей десницей.
И к розе тянет листья чернобыл,
и вéчна тень твоя на Плащанице.

Так что же, Йешуа? Сегодня Рождество
твоё. Зима, волхвы и волшебство.
Кому-то — пир, кому — мечта о хлебе.
Мир празднует. О чём тоскуешь, ребе?

© 2007