Автор: На Страстной бульвар, зверь печальный мой,
где никто от нас — носа не воротит,
где зевает в ночь сытой тишиной
сброшенный намордник подворотни.
где никто от нас — носа не воротит,
где зевает в ночь сытой тишиной
сброшенный намордник подворотни.
Дверью прищемив музыку в кафе,
портупеи сняв, потупев от фальши,
покурить выходят люди в галифе,
мы с тобой идем, зверь печальный, дальше.
Где натянут дождь, словно поводок.
кем? Не разобрать царственного знака.
Как собака, я, до крови промок,
что ж, пойми меня, ведь и ты — собака.
кем? Не разобрать царственного знака.
Как собака, я, до крови промок,
что ж, пойми меня, ведь и ты — собака.
Сахарно хрустит косточка-ответ:
(пир прошел. Объедки остаются смердам.)
если темнота — отыщи в ней свет,
если пустота — заполняй бессмертным?
(пир прошел. Объедки остаются смердам.)
если темнота — отыщи в ней свет,
если пустота — заполняй бессмертным?
Брат печальный мой, преданность моя,
мокрый нос моей маленькой удачи,
ведь не для того создан Богом я,
чтобы эту жизнь называть собачьей?
мокрый нос моей маленькой удачи,
ведь не для того создан Богом я,
чтобы эту жизнь называть собачьей?
Оттого ее чувствуешь нутром
и вмещаешь все, что тебе захочется,
оттого душа пахнет, как метро:
днем — людской толпой, ночью — одиночеством.
и вмещаешь все, что тебе захочется,
оттого душа пахнет, как метро:
днем — людской толпой, ночью — одиночеством.
1987
Александр Кабанов
На Страстной бульвар, зверь печальный мой,
где никто от нас — носа не воротит,
где зевает в ночь сытой тишиной
сброшенный намордник подворотни.
Дверью прищемив музыку в кафе,
портупеи сняв, потупев от фальши,
покурить выходят люди в галифе,
мы с тобой идем, зверь печальный, дальше.
Где натянут дождь, словно поводок.
кем? Не разобрать царственного знака.
Как собака, я, до крови промок,
что ж, пойми меня, ведь и ты — собака.
Читать дальше в блоге.