В южноуральском городе

В южноуральском городе

Этим летом я три дня отдыхал в одном южноуральском городе. Я был приглашен в гости к своему дальнему родственнику. Когда в 20-30-х годах прошлого столетия евреи белорусских местечек  стали искать свое место в новой жизни, мой отец поехал в Москву, а отец этого родственника – именно в этот город. Здесь мой родственник заочно окончил юридический факультет университета, стал довольно успешным адвокатом. Для меня эти три дня были днями отдыха, интересных разговоров с его маленьким внуком, ровесником моего внука, а также днями запомнившихся бесед с хозяином дома. В последний день моего пребывания здесь я спросил у него: «А доводилось ли тебе защищать не совсем правое дело?».  «Ты должен понять специфику деятельности адвоката, — ответил он, — такова уж наша работа: защищать того, к кому тебя назначат». И далее он продолжил свой рассказ. Ниже я передам его от первого лица, как запомнил, прошу извинения, если не совсем точно.

— В те тревожные 90-ые годы меня назначили защитником известного в нашем городе человека Ивана Александрова. Это был, ну очень известный у нас персонаж. Сначала он работал в структуре администрации города. Затем его «раскусили». Александров не мог смириться с потерей своего прежнего положения. К этому времени он был уже под пристальным вниманием служб, обнаружилось его руководство несколькими группами криминального свойства, в те годы таких лихих людей было очень много. Положение Александрова подкреплялось его демагогией и претензией на определенную политическую позицию. В поддержку этой позиции он стал выпускать небольшую городскую газетку, тираж которой был ничтожен, ведь люди у нас очень мало зарабатывают, им все время надо думать о том, как прожить, а не о политике. Газета занимала вполне выраженную политическую линию, и, что было более важно для меня, имело некоторую националистическую окраску — это осложняло мое положение как защитника. Возможно, что власти в большой  мере рассчитывали на меня в связи с этим. Предполагал я, что и сам Александров может отказаться  от моих услуг, ведь он знал, кто я. Мои надежды на Александрова не оправдались, он оказался способным психологом. Конечно, я мог бы и сам отказаться от дела, но я был тогда отчасти честолюбивым человеком, желавшим «прославиться» своим профессионализмом. Сразу скажу, что пожелания власть предержащих людей не сбылись.  Я взялся защищать этого человека со всей своей добросовестностью, на которую был способен. Как адвокат я имел право на встречи со своим подзащитным, что я использовал в полной мере для сбора материалов для защиты. Через некоторое время мне стало ясно, что Александров задержан, арестован и содержался под стражей с большими процессуальными нарушениями — это внушало надежды на успех работы. Словом, здесь были обычные «ножницы» между справедливостью и истиной. Должен сказать, что власти сразу с началом процесса расследования стали чинить мне серьезные препятствия, устраивали обыски, спрашивали, например, почему я держу материалы дела у себя дома, а не в адвокатской конторе?. На это я отвечал, что адвокат работает везде и всегда – в конторе и дома, утром, днем, вечером и ночью. Наступил день суда. В этот день у меня было еще два важных мероприятия, деловые встречи, я просил судью разрешить мне выступить в суде первым. Придя в суд, я с удивлением увидел множество милиционеров, стоявших на лестнице и в коридорах буквально через несколько шагов. Во двор суда уже при мне въехала известная в народе машина под названием «воронок». Зал был полон. Здесь были люди из окружения Александрова, журналисты, представители властей, а также люди, желавшие посмотреть на известного в городе человека. Свою речь я построил на множестве нарушений, допущенных при аресте Александрова, и при его содержании под стражей. Список нарушений был большим, я старался быть убедительным, моя речь затянулась, она длилась три часа. Потом я уехал по своим делам. Мобильных телефонов тогда было еще очень мало, недавно мы отметили двадцатилетие мобильной связи в России. У меня не было мобильника. Только к концу дня я добрался до своей адвокатской конторы. Здесь на меня сразу «набросилась» мой замечательный секретарь. «Где вы были, — спрашивала она, — здесь телефон раскалился». «А что случилось?».  «Вы разве не слышали? Суд оправдал Александрова, но он тут же в зале был снова взят под стражу». Вот, что мне потом рассказали. Как только судья объявил решение о недоказанной виновности подсудимого в связи с большим количеством процессуальных нарушений и пошел к столу, чтобы выписать постановление, Александрова окружили люди в униформе с короткими автоматами в руках. Сейчас такие автоматы есть у всех полицейских, но тогда они были в новинку. Вооруженные люди сказали Александрову, что он вызывается в кабинет прокурора города, и что их задача — препроводить его к прокурору. На требование Александрова, показать ему постановление прокурора, они не ответили, скрутили ему руки, посадили в спецмашину, и увезли в прокуратуру. Через некоторое время состоялся другой суд, уже без меня. Александров был приговорен к заключению. Так закончилось для меня дело Александрова, и вместе с ним закончилось время, которое я вспоминаю иногда, как весьма тяжелое для меня время.

—————————————————————

Так как комментарии к этому блогу уже закрыты, хочу сообщить, что недавно объявили о смерти одного из прототипов этого рассказа.