Бахыт Кенжеев. Век двадцать первый…

Loading

Век двадцать первый. Человечья особь
скользит в него, что каменная осыпь
в горах Кавказа. Пушкинский орел,
столь царственно паривший над поселком,
подшиблен неразборчивым осколком.
Поселок взят. И спирт уговорен.

Сказать по чести — страшен мир и грязен,
и в мерзости своей однообразен —
то подлость, то подлог, то кровь, то ложь.
Давно Шекспир почил на жестких лаврах,
оплыли свечи в барских канделябрах,
и века золотого не вернешь.

Но был ли мальчик? Не было, пожалуй.
Век всякий тесен, словно обруч ржавый
у Бога одинокого на лбу.
Душе, моей подруге непослушной,
так скушно здесь. Лишь океан воздушный
утеха ей. И все же — не могу

во имя древней верности и веры
впустить ее в синеющие сферы,
где в пухлых тучах глохнет свет и звук.
В окне без стекол и без занавески —
такой простор — поплакать только не с кем,
да птица Рух торопится на юг.

Один комментарий к “Бахыт Кенжеев. Век двадцать первый…

  1. Бахыт Кенжеев

    Век двадцать первый. Человечья особь
    скользит в него, что каменная осыпь
    в горах Кавказа. Пушкинский орел,
    столь царственно паривший над поселком,
    подшиблен неразборчивым осколком.
    Поселок взят. И спирт уговорен.

    Сказать по чести — страшен мир и грязен,
    и в мерзости своей однообразен —
    то подлость, то подлог, то кровь, то ложь.
    Давно Шекспир почил на жестких лаврах,
    оплыли свечи в барских канделябрах,
    и века золотого не вернешь.

    Читать дальше в блоге.

Добавить комментарий