Анатолий Головков. ГОРЯЧИЙ, КАК ДЬЯВОЛ, И НЕЖНЫЙ, КАК ПОЦЕЛУЙ НЕВЕСТЫ!

Когда Штефан, мой друг в кино и в жизни, затевал гуляш, к его дому сбегались все собаки с окраин городка: скорей, сегодня ожидаются не только гости, но и кости!
А уж как венгры назвали свой городок, без пол-литры не выговоришь — Пилишворошвар.
Штефан, венгерский еврей, сначала сбежал от режима Чаушеску из Румынии, прихватив коробки с фильмами, в Германию, снимал там кино, стал классиком, а под старость лет решил вернуться в те места, откуда нацисты почти всю его родню увезли в эшелонах.
Таким образом Фишер мог отгонять собак на венгерском, румынском, идише, немецком и русском (когда-то учился в Ленинграде).
Он предпочитал венгерский, так как другой язык собаки не понимали.
С черпаком он возвышался над пурпурным варевом.
Помешивая его и сдвинув очки на кончик носа, он цитировал Гашека.
Чтобы гуляш состоялся, рассуждал Штефан, нужно быть мадьяром, но можно и евреем. И готовил, как его учила до войны бабушка, которая потом погибла в концлагере.
Понятно, что «гуляш с пюре» из столовок моей юности не имел ничего общего со священным для венгров блюдом. Кроме названия. А у Фишера получался гуляш, по его словам, «горячий, как дьявол, и нежный, как поцелуй невесты!»
В закопченном бограче над костром маэстро жарил лук на раскаленном жире, — чистое золото.
Собаки смотрели на него страдальческими глазами.
Он щедро сыпал сухую паприку, бросал кубики мяса из говяжьей лопатки.
Собаки выли.
И наконец, псы получали кости. Только пару косточек он оставлял для варки бульона.
Уф! По стаканчику?.. А какой дурак откажется!.. Сливовицу или токайского?.. Давай токайского для разгона!
Только в самом конце тушения он закладывал толченый в ступке чеснок, смешанный с тмином.
Мы прихлебывали вина.
Пылали поленья.
Собаки хрумкали.
Нарезав картофеля, зеленого перца, помидоров, Штефан клал их в бограч, когда там оставался только красный жир. А потом доливал бульона, — шипение, бульканье, пар, аромат!..
Последними он варил прямо в супе чипетке, — такие клецки из теста
Прекрасен густой гуляш, в который можно макать кусочки хрустящей булки.
Вернувшись в Германию, Штефан завещал, чтобы гуляш подали на его поминках. А прах развеяли над родными рощами.
Так и было сделано.

2 комментария для “Анатолий Головков. ГОРЯЧИЙ, КАК ДЬЯВОЛ, И НЕЖНЫЙ, КАК ПОЦЕЛУЙ НЕВЕСТЫ!

  1. Анатолий Головков. ГОРЯЧИЙ, КАК ДЬЯВОЛ, И НЕЖНЫЙ, КАК ПОЦЕЛУЙ НЕВЕСТЫ!

    Когда Штефан, мой друг в кино и в жизни, затевал гуляш, к его дому сбегались все собаки с окраин городка: скорей, сегодня ожидаются не только гости, но и кости!
    А уж как венгры назвали свой городок, без пол-литры не выговоришь — Пилишворошвар.
    Штефан, венгерский еврей, сначала сбежал от режима Чаушеску из Румынии, прихватив коробки с фильмами, в Германию, снимал там кино, стал классиком, а под старость лет решил вернуться в те места, откуда нацисты почти всю его родню увезли в эшелонах.

    Читать дальше в блоге.

Добавить комментарий