Автор: Уважаемая Елена,
Ваши возражения можно сгруппировать в две темы, назовем их условно «война и мир».
Начнем с мира.
Насчет цыфири скажу только, что разные источники приводят разную, и основные разногласия вызывает процент работающих мужчин. В 2018 году было их по статистике 51% против 81% нехаредим. Кажется, 55% было при Лапиде, когда им содержание порезали, а потом опять стало меньше… или наоборот, 55% сейчас, а при Лапиде было больше. Не настаивая на точности конкретного процента, можно сказать, что их склонность трудоустраиваться находится в обратно пропорциональной зависимости от нашей готовности платить им, не требуя работы. Речь идет о мужчинах трудоспособного возраста. Вот здесь-то и становится очевидной разница со стариками из алии.
Старики в трудоспособном возрасте в другом месте были, так что внести свой вклад в израильскую экономику не могли. Зато дети и внуки этих стариков свой вклад внести хотят и вносят, потому что с детства приучены видеть работающими отцов и дедов. Харедим в трудоспособном возрасте были (и есть) в Израиле, так что вклад внести могли бы (могут), если бы захотели, но этого-то вот как раз и не произошло. Дети и внуки харедим, с детства приученные воспринимать как норму неработающих отцов и дедов, естественно, и сами будут стараться жить также.
Старым репатриантам мешает, конечно, незнание языка, а многим харедим – отдельные школы, не готовящие к требованиям рынка труда. Причем, если старикам-репатриантам поздно уже учиться, то молодое поколение харедим вполне способно к учебе, но их к ней не допускают.
Конечно, из всякого правила есть исключения – некоторые репатрианты работать в Израиле умудряются до 90 лет, а некоторые харедим работали и продолжают работать из поколения в поколение, но исключения, как известно, не опровергают, а подтверждают правило.
И наконец, есть такое явление как оставление стариков в стране и отъезд молодых за границу. За 25 лет, что тут прожила и проработала, я столкнулась с множеством семей, где такое происходило, подавляющее большинство – сабры, два случая наблюдала с репатриантами. Ну что ж, даже и тогда старики умрут без наследников, потомственных захребетников не оставляя.
Хорошо бы, конечно, чтобы все евреи понимали необходимость учить Тору, тем более что возможности для этого в Израиле есть, но ведь неисполнение этой заповеди никак не компенсируется дармовым прокормлением тех, кто ее учит, это в христианстве можно пожертвовать на монастырь и пускай монахи за тебя молятся. Невозможно за кого-то Тору учить, примерно как позавтракать или поужинать невозможно за другого человека. Можно с полным основанием сожалеть, что желающих мало (это факт, и причина тому вовсе не в языке), но контрпродуктивно и попросту оскорбительно заставлять людей оплачивать учебные заведения, пользы которых они не видят. Особенно если студенты в них – (в отличие от прочих наук и предметов) пожизненные, личные и потомственные. Да, была в прошлом у йешив специфическая функция в обществе, а теперь ее нет, не востребована, поезд ушел.
Я никоим образом не утверждаю, что харедим – единственные или даже главные паразиты в нашей прекрасной стране (одни чиновники чего стоят!), но решительно не согласна с тем, что без паразитов нам хуже жить, чем с ними.
Теперь переходим на войну, вернее – на армию. Тут все куда серьезнее.
Целиком и полностью согласна с тем, что харедим армии не нужны, также как не нужны ей светские дезертиры, отмазывающиеся психиатрическими справками. Конечно, психиатрическую экспертизу наладить все-таки проще, чем десять разновидностей кашрута, талмуд без отрыва от миномета и мужской сераль, куда девицам вход воспрещен, но главное все-таки не в этом.
Главное в том, что как харедим, так и светские, о которых идет речь, – не сионисты. Они, как минимум, равнодушны к еврейскому государству, как максимум – не согласны с его существованием. Зато они согласны друг с другом, что гораздо лучше и правильнее жить в галуте, что некто всесильный (Всевышний в толкованиях собственного ребе или Международная Общественность в толкованиях СМИ) своим покровительством обеспечит нам правильную, счастливую жизнь, если только мы будем без рассуждений исполнять его/ее волю.
В вашем эссе «Там видели мы великанов» прекрасно описывается свойственное ассимилированным евреям империи Российской ощущение чуждости земле и природе, ощущение, которое многие из них (вы приводите пример из Амоса Оза) и в Израиль с собой прихватили. Отсюда – мучительные колебания, отсутствие морального права на эту землю, на ее защиту… в поколении их внуков это закономерно обернулось отторжением нашей страны, вспомним хоть Шломо Занда или Авраама Бурга – они ведь выражают не только свое настроение.
Как переживают свой антисионизм харедим, мне судить трудно. Может быть, вы когда-нибудь об этом напишете. Во всяком случае – именно в этой точке антисионизма смыкаются ультраортодоксы с ультралевыми. В армии действительно делать нечего ни тем, ни другим.
Иное дело, что многие из харедим не прочь пойти с сионистами на взаимовыгодный компромисс, наладить отношения с государством, и для них я предложила бы какие-нибудь альтернативные службы, не их вина, что государство их никак не организует. Впрочем, если взглянуть на светских антисионистов, в качестве «альтернативной службы» поставляющих врагам материал для обливания грязью нашей армии – лучше уж совсем ничего.
Проще всего, конечно, с арабами, от которых никто и не ждет сионизма, а в случае уничтожения нашего государства угроза для них во много раз меньше, чем для нас, и невозможно упрекнуть их в отсиживании за нашей спиной. Но не может еврейская мать, провожая в армию дочь или сына, не возмущаться теми, кто труды и опасности на ее детей сваливает, а своих прячет, хотя не меньше нас нуждается в защите. И то, что вы, на мой взгляд несправедливо, именуете «антисемитизмом» русскоязычных и прочих светских, в значительной степени – вполне оправданная реакция на реально существующий АНТИСИОНИЗМ харедим.
С сионистами, будь они хоть десять раз ортодоксальным иудеями (см. упомянутую вами книжку «Выверить прицел»), или «евреями по кошке», которым по каким-то причинам дорога недостроенная наша страна, проблемы в армии решаются быстро. Кстати, последнее время страна, по понятным причинам, становится все дороже и арабам-христианам, и они тоже стремятся ее защищать.
И наконец, маленькое замечание не в тему. Привожу еще раз то, что я писала про «Понедельник…», чтобы дать вам возможность проверить, кого я (вернее, Стругацкие) там с коньяком сравнили.
В «Понедельник начинается в субботу» есть утверждение, которое там, правда, никто не поддерживает, а именно: хомо сапиенс не является венцом творения, он нужен лишь как средство создания истинного совершенства – рюмки коньяка с ломтиком лимона.
С уважением
Элла Грайфер
Главное это признавать существование и опасность обоих минных полей. Вся ярость разборок вокруг харедим в Израиле — от отрицания этого.
По-моему, дело хуже. Разборки политиков вокруг харедим вообще ничего общего не имеют с этой (вполне реальной) проблемой, но цинично используются, чтобы друг под друга копать, а в коалицию их все равно возьмут любую и платить будут как миленькие. Причина не в харедим, а в неустойчивость право/левого равновесия, поэтому в данный момент БАГАЦ гораздо опаснее любого Лицмана.
Этот закон имел цель создать экономическую независимость харедим от их общин — ценой де-юре признания факта освобождения большинства из харедим и от армейской и от альтернативной службы.
Нет, с этим законом (законопроектом) я не знакома, но так, как вы его излагаете, он выглядит как предложение харедим привилегий, которых не имеет никто другой, так что соглашаясь с ним я практически оскорбляю еврейских матерей, что ночей не спят, пока сын или дочка в армии. Любая из них в праве задать вопрос, не является ли это поощрением захребетничества уже не материального, а похуже: нашей жизнью и кровью платить за жизнь тех, кто как минимум безразлично, если не отрицательно относится к нашему государству. Согласна, что это близко по теме к нашей дискуссии по поводу моста.
Я могу понять Натаньягу, потому что кто бы ни победил на выборах, окажется, увы, зависимым от харедимных партий, но тем более эта ситуация представляется мне унизительной.
«Еврейские матери» это был ЭМОЦИОНАЛЬНЫЙ аргумент Эхуда Барака, когда он вывел ЦАХАЛ из Южного Ливана. За такими эмоциями всегда скрывается нежелание честно сказать правду самому себе.
Любая партия может обещать «мы сделаем 1+1=3» и любой человек может орать «хочу 1+1=3».
А правда в том, что сейчас выбор любого Кнессета и любого правительства это или стараться делать семьи харедим экономически независимыми от их узко-секториальных политиков (да, ценой временных де-юре привилегий) — или де-факто дать им гораздо большие привилегии, ничего не делать и ждать кризиса.
И ещё: вы и «еврейские матери» 100% НЕ хотите сделать из де-факто полу-добровольного призыва в ЦАХАЛь по-настоящему обязательный призыв, как в своё время в США и в Западной Европе. Так что надо понять, что в ЦАХАЛе у почти любого де-факто есть привилегия «не служить». Поняв это уже можно поменьше оскорбляться.
Также, с этим законопроектом были согласны все главные части израильского общества (включая лево-центристских светских, даже в оппозиции), кроме половины харедимной ЯТ и всей «анти-харедимной» НДИ, которая этот закон убила.
Понимаете, цель вызволить харедимные семьи из-под опеки чересчур любвеобильных равов — безусловно благая, но… оправдывает ли она средство — давать какой-то части общества незаслуженные привилегии? Это ведь мина замедленного действия. Ощущение достаточно большой группы людей, что с ними поступают несправедливо, это не просто эмоции, это большие возможности, открывающиеся перед честолюбивыми политиками. Сегодня их использует Либерман, а завтра, если закон будет принят, он уже будет не один. Не заливаете ли вы пожар бензином?
1) Элла Грайфер: «… мина замедленного действия. Ощущение достаточно большой группы людей, что с ними поступают несправедливо …»
=======
Законопроекты в стиле Бен-Гурионовского «статус кво» это фундамент компромисса в обществе на десятелетия вперёд, поэтому они действительно требуют широкого консенсуса в обществе и в Кнессете.
И это было: в конце 2018 законопроект правительства Нетаниягу «о призыве в ЦАХАЛ студентов ешив» были готовы поддержать 2 главные лево-центристские партии в оппозиции: «Сионистский Лагерь» и «Еш Атид». В конце-концов они этот законопроект НЕ поддержали, но с целью свалить правительство Нетаниягу.
2) Элла Грайфер: «… давать какой-то части общества незаслуженные привилегии …»
=======
А кто их даёт? Самодержавное правительство Израиля / правительство-жертва шантажа харедим / ВАШЕ правительство, которое действует ради ВАШИХ интересов? В данном случае даже лево-центристы в оппозиции выбрали последнюю опцию.
Вот именно так и произошло. Цель была — свалить Натаньягу, что, слава Богу, не получилось, но средством для ее достижения было выбрано указание на узаконивание неравноправия. Политики-то никогда не заглядывают дальше ближайших выборов, а такая мина вряд ли может не сработать в самую неожиданную и неподходящую минуту.
Есть выбор из двух минных полей — и по одному из них Израилю обязательно придётся пройти. И возможно, что этот выбор снова будет актуален в ближайшем будущем.
Можно даже не соглашатся в том, какое минное поле опасней: это нормальное в политике разногласие, которое решается в Кнессете и проигравшая сторона принимает это решение.
Главное это признавать существование и опасность обоих минных полей. Вся ярость разборок вокруг харедим в Израиле — от отрицания этого.
Частично согласен, частично нет смысла спорить: каждый имеет право на свой выбор в жизни.
Смысл разобраться я вижу в следующем:
Элла: «… Иное дело, что многие из харедим не прочь пойти с сионистами на взаимовыгодный компромисс, наладить отношения с государством, и для них я предложила бы какие-нибудь альтернативные службы, не их вина, что государство их никак не организует. …»
Я: по-моему на данном этапе нужен «закон о призыве харедим», который Натаниягу продвигал 2 года назад — и под предлогом несогласия с которым Либерман стал злейшим врагом Нетаниягу. Этот закон имел цель создать экономическую независимость харедим от их общин — ценой де-юре признания факта освобождения большинства из харедим и от армейской и от альтернативной службы. В долгосрочной перспективе это самый лучший шанс включить харедим в обще-сионистское «партнёрство», а потом и сильно ослабить проблему «неравенства в призыве в ЦАХАЛ».
А Либерман хотел невозможного: увеличить призыв в ЦАХАЛ харедим, полностью зависимых от своих общих. Николай Первый делал такое с кантонистами, но ЦАХАЛе это ведь де-факто добровольная армия: от службы в ЦАХАЛе уклонится гораздо легче, чем в нём служить — поэтому в ЦАХАЛе служат только те, кто уклонится НЕ хотят, хотя могут.
Вопросы Элле: Знакомы ли вы с темой этого закона? Согласны ли вы с его подходом?
И самое главное: понимаете ли вы, что увеличение вклада харедим в экономику и в ЦАХАЛ сильно изменит и израильское общество и ЦАХАЛ?
Например в вопросе «гешер Ехудит», о котором мы спорили: обязано ли государство Израиль серьёзно стараться заранее проектировать инфраструктуру так, чтобы её можно было строить и обслуживать без нарушения Шабата.