ПОПЫТКА РОДОСЛОВНОЙ
В моем семействе лютеранском
из пряничного городишки
наверняка справляли Пасху
дядья и тетушки в чепцах.
Задолго до печальных странствий
пекли ореховые пышки
(их обожал любезный пастор)
и завивались на щипцах.
Их кирха строго и неброско
ждала на Marzipanen strasse.
Яиц не красят лютеране,
сурово веруя в Христа.
Скакали мальчики в матросках,
и колыхались, как матрасы,
бока матрон, и утром ранним
им пела иволга в кустах.
А после предки разговлялись.
Свиная рулька не остынет,
для пастора ― стаканчик «Рейна»,
в ладу c собой из года в год.
Цвел крокус, ангелы вселялись
в сердца швейцарские простые…
Жасмин и зарево сирени…
Какая благодать, mein Gott!
Ну и чего вам не сиделось
в кантоне вашем средь гераней,
что вас толкнуло, флибустьеры,
на поиск бешеной судьбы?
Ах, кровь моя, куда все делось,
где ваша кирха, лютеране?
Где ваши крепостные стены?
Покой и отчие гробы?
Ваш крестный путь был вами избран,
и это был свободный выбор
унылых трактов, темной речи ―
вы не были обречены
на серые кривые избы
и острый дефицит улыбок
на улицах Замоскворечья…
Потом посыпались чины.
В России, страшной и покорной
тогда любили европейцев ―
умеренных и аккуратных,
тверезых, честных и с лица
приятных, грамотных, упорных,
умеющих считать копейку…
Эй, предки! Ехайте обратно,
покуда не отрекся царь!
Но нет. Мой род беспечно пасся,
мои швейцарские коровки…
Под корень извели семейство,
одна осталась простота.
Зачем Голгофа, что за Пасха, ―
не понимает полукровка,
заложник времени и места,
похожа чем-то на Христа.
Швейцарцы — часовщики, врачи, аптекари, небольшое войско для личной охраны.
Хорошо оплачивали. Вот и приезжали. Наверное, так.
Алла Боссарт
Дорогие католики, протестанты и прочие лютеране!
Позвольте поздравить вас с нашим Рождеством.
Сама-то я крещена в православии. Но поскольку совершала таинство в сознательном возрасте, тут была уступка традиции. Москва, Россия, православный храм как-то ближе…
Если бы меня крестили во младенчестве, вмешались бы, возможно, иные силы и возобладал бы лютеранский сценарий. Мой папа вырос в семье обрусевших швейцарцев, и я со своей швейцарской фамилией всю жизнь (пока это было актуально) страдала по еврейской части. Ну а по какой еще.
На самом деле не обращаю особого внимания на эти заморочки с датами, хотя так называемое «католическое» Рождество чисто эстетически и эмоционально мне ближе. Эти пряничные домики на маленьких иллюминированных площадях, горячий глинтвейн, всякие там Санта-Клаусы и чулки для подарков… Чудесный, уютный, домашний праздник, сказка Андерсена, девочка со спичками в поисках Снежной Королевы.
Моя личная фамильная рождественская сказка, само собой, закончилась в положенное время, о ней не осталось никаких вещественных воспоминаний, кроме готических букв на надгробиях. 20-сантиметровое название городка в немецком кантоне, откуда приехали (зачем-то) в Россию Боссарты, за полтора века истаяло в архивном мареве, его помнил только папа, а теперь уж не спросишь.
Но я напридумывала себе всякие прелестные картинки, все же я же литератор же. Как-никак! И вот такой сочинила некогда стишок.
Читать дальше в блоге.