Михаил Юдовский. Два стихотворения

СЫН ИМПЕРАТОРА

Канатоходец пляшет на тонкой веревке
перед сыном императора. Мальчик смеется,
затем говорит, нахмурив белесые бровки:
«Почему он не падает? Повесить канатоходца!».

Канатоходца вешают. Приводят флейтиста.
Мальчик слушает музыку, пожимает плечами,
говорит: «Он играет до занудности чисто.
Зарубите его мечами».

Зарубив флейтиста, приводят заезжего скомороха.
Тот корчит рожицы, остроумно сыплет словами.
Мальчик сердится: «Мне от шуток тоскливо и плохо.
Он надоел мне. Бросьте его в яму со львами».

Затем поворачивается к императору: «Папа,
мне скучно, папа, и мне не спится.
Пусть сюда приведут укропа или арапа.
Или поймают птицу – я ее посажу на спицу.

Или дай мне, папа, кисть, бумагу и краску –
я нарисую сад, в котором цветет олива.
А лучше, папа, расскажи мне на ночь сказку.
Только не страшную и чтоб кончалась счастливо».

2015

* * *

Самолеты клюют носами. Аэродрёма.
Словно ангелы крылья сложили в стальном ангаре.
Где летящее «йо-хо-хо», где бутылка рома,
где моя стюардесса, приснившаяся в угаре?

Как там пел водяной — «мне летать, мне летать охота».
А вокруг — болото, трясина вокруг, рутина.
Не несет на крыльях мельница Дон Кихота,
озверевшего от ламанчского карантина.

Ты соскучился, Киев? Твой полутевтонский мальчик,
я и сам зверею — от будней, тоски и фальши.
Путь, закручен сухим листом, как футбольный мячик,
стал намного дольше. И даже намного дальше.

Заблудившийся между взлетными полосами
и неровным шрифтом моей окосевшей строчки,
я к пространству льну. Самолеты клюют носами.
Мироточат миры. И мертвеют, мертвеют точки.

2020