Запись Артура Кальмейера в Фейсбуке

КУЛЬТУРА И ПРОЩЕНИЕ

1948 год. Отрывок из стенограммы собрания СП

«Повестка дня: «Обсуждение литературной деятельности «беспартийного» писателя Ильи Григорьевича Эренбурга».

Выступающие ораторы: Софронов, Грибачев, Сурков, Кожевников, критик Ермилов.

Отрывок из выступления Алексея Суркова: «Я предлагаю товарища Эренбурга исключить из Союза советских писателей за космополитизм в его произведениях».

Николай Грибачев: «Товарищи, здесь очень много говорилось об Эренбурге, как о видном и чуть ли не выдающемся публицисте. Да, согласен, во время Отечественной войны он писал нужные, необходимые для фронта и тыла статьи. Но вот в своем многоплановом романе «Буря» он похоронил не только основного героя Сергея Влахова, но лишил жизни всех русских людей — положительных героев. Писатель умышленно отдал предпочтение француженке Мадо. Невольно напрашивается вывод: русские люди пусть умирают, а французы — наслаждаются жизнью? Я поддерживаю товарищей Суркова, Ермилова, Софронова, что гражданину Эренбургу, презирающему все русское, не может быть места в рядах «инженеров человеческих душ», как назвал нас гениальный вождь и мудрый учитель Иосиф Виссарионович Сталин».

Михаил Шолохов: «Эренбург — еврей! По духу ему чужд русский народ, ему абсолютно безразличны его чаяния и надежды. Он не любит и никогда не любил Россию. Тлетворный, погрязший в блевотине Запад ему ближе. Я считаю, что Эренбурга неоправданно хвалят за публицистику военных лет. Сорняки и лопухи в прямом смысле этого слова не нужны боевой, советской литературе…».

Илья Эренбург: «Вы только что с беззастенчивой резкостью, на которую способны злые и очень завистливые люди, осудили на смерть не только мой роман «Буря», но сделали попытку смешать с золой все мое творчество. Однажды в Севастополе ко мне подошел русский офицер. Он сказал: «Почему евреи такие хитроумные, вот, например, до войны Левитан рисовал пейзажи, за большие деньги продавал их в музеи и частным владельцам, а в дни войны другой Левитан вместо фронта устроился диктором на московское радио?». По стопам малокультурного офицера-шовиниста бредет малокультурный академик-начетчик. Бесспорно, каждый читатель имеет право принять ту или иную книгу, или же ее отвергнуть. Позвольте мне привести несколько читательских отзывов. Я говорю о них не для того, чтобы вымолить у вас прощение, а для того, чтобы научить вас не кидать в человеческие лица комья грязи. Вот строки из письма учительницы Николаевской из далекого Верхоянска: «На войне у меня погибли муж и три сына. Я осталась одна. Можете себе представить, как глубоко мое горе? Я прочитала ваш роман «Буря». Эта книга, дорогой Илья Григорьевич, мне очень помогла. Поверьте, я не в том возрасте, чтобы расточать комплименты. Спасибо вам за то, что вы пишете такие замечательные произведения». А вот строки из письма Александра Позднякова: «Я — инвалид первой группы. В родном Питере пережил блокаду. В 1944 году попал в госпиталь. Там ампутировали ноги. Хожу на протезах. Сначала было трудно. Вернулся на Кировский завод, на котором начал работать еще подростком. Вашу «Бурю» читали вслух по вечерам, во время обеденных перерывов и перекуров. Некоторые страницы перечитывали по два раза. «Буря» — честный, правдивый роман. На заводе есть рабочие, которые дрались с фашизмом в рядах героического Французского Сопротивления. Вы написали то, что было, и за это вам наш низкий поклон».

И вот еще одно, самое Важное для меня письмо: «Дорогой Илья Григорьевич! Только что прочитал Вашу чудесную «Бурю». Спасибо Вам за нее. С уважением И. Сталин».

После слов о телеграмме Сталина, все присутствующие встали и бурно зааплодировали.

А ВОТ ВЗГЛЯД С ПРОТИВОПОЛОЖНОЙ СТОРОНЫ

«Меня просят простить Эйзенштейна за гений, Алексея Дикого, сыгравшего Сталина после возвращения из тюрьмы (лагеря, заключения), за то, что у него не было другого выхода, Виктора Шкловского за его прошлые заслуги и особенности характера, Илью Эренбурга за статьи в “Красной звезде” во время войны, Алексея Толстого, написавшего “Хлеб”, пьесы об Иване Грозном и много других преступных произведений, за брызжущий соком истинно русский талант, простить Юрия Олешу за его метафоры и несчастья.

Мне советуют это друзья, люди, которых я люблю, которым нравится то, что я пишу, с которыми мы не расходимся в самых главных вопросах истории, социологии, географии, искусства, политики…

Я внимательно прислушиваюсь к мнению своих друзей и готов послушаться доброго совета.

Простим гениального Эйзенштейна, прекрасных актеров и писателей – Виктора Шкловского, Илью Эренбурга, Алексея Толстого и Юрия Олешу. Простим всех и не забудем самих себя. Простим и станем от этого еще возвышеннее и чище.

Только зачем все это? Ну, простим. Ну, станем возвышеннее и чище. Но будет ли это научно? Я ведь писал о том, что они негодяи и предатели, не потому, что вот лично у меня Алексей Толстой отобрал рубль. Наоборот, когда меня арестовали, он даже пытался помочь мне, чего старательно избегали другие, объясняя многое сложностью международного положения. Я пишу о том, что они негодяи, именно потому, что это научно, а для науки мы готовы на все. И вот для науки я заявляю, что дело не в прощении, о котором меня все просят, в том числе и беззащитные женщины, немощные старики и малые дети, а в том, что без науки нельзя объяснить причины падения и гибели русской интеллигенции».

Аркадий Белинков. Из архива. Страницы 60-х годов, не вошедшие в книгу, или Ответ критикам годов девяностых. «Знамя», № 2, 2000.

Один комментарий к “Запись Артура Кальмейера в Фейсбуке

  1. Запись Артура Кальмейера в Фейсбуке

    КУЛЬТУРА И ПРОЩЕНИЕ

    1948 год. Отрывок из стенограммы собрания СП

    «Повестка дня: «Обсуждение литературной деятельности «беспартийного» писателя Ильи Григорьевича Эренбурга».

    Выступающие ораторы: Софронов, Грибачев, Сурков, Кожевников, критик Ермилов.

    Отрывок из выступления Алексея Суркова: «Я предлагаю товарища Эренбурга исключить из Союза советских писателей за космополитизм в его произведениях».

    Николай Грибачев: «Товарищи, здесь очень много говорилось об Эренбурге, как о видном и чуть ли не выдающемся публицисте. Да, согласен, во время Отечественной войны он писал нужные, необходимые для фронта и тыла статьи. Но вот в своем многоплановом романе «Буря» он похоронил не только основного героя Сергея Влахова, но лишил жизни всех русских людей — положительных героев. Писатель умышленно отдал предпочтение француженке Мадо. Невольно напрашивается вывод: русские люди пусть умирают, а французы — наслаждаются жизнью? Я поддерживаю товарищей Суркова, Ермилова, Софронова, что гражданину Эренбургу, презирающему все русское, не может быть места в рядах «инженеров человеческих душ», как назвал нас гениальный вождь и мудрый учитель Иосиф Виссарионович Сталин».

    Читать дальше в блоге.

Добавить комментарий