Автор: Легкое дыхание поэтов
Почему Пушкин не особо был оценен в свое время, да и сегодня, на Западе? Это случилось потому, что он сам привел Запад в Россию. Он выполнил простую, но важную для России задачу. Он читал французов – своих современников, уже начавших писать простым и чистым языком, без вычурности, Байрона, в переводе или в подлиннике. «Это же так просто и прекрасно, — думал он, – напишу-ка я, [к примеру], “Повести Белкина” или «Онегина»». В России он был первым, он – русский гений, но для Запада он был вторичен. Совсем другое дело – Достоевский, который, указал для Запада новый путь и повел за собой, по – крайней мере тех, кто за ним пошел. Поэтому Достоевского на Западе ценят, а Пушкина — просто не знают. Однако для человека, первым языком которого русский язык — Пушкин бесценен. Его любят все русскоязычные, взрослые, дети и мы с вами.
Жил старик со своею старухой
У самого синего моря;
Они жили в ветхой землянке
Ровно тридцать лет и три года.
Старик ловил неводом рыбу,
Старуха пряла свою пряжу.
Раз он в море закинул невод, —
Пришел невод с одною тиной.
Он в другой раз закинул невод,
Пришел невод с травой морскою.
В третий раз закинул он невод, —
Пришел невод с одною рыбкой,
С непростою рыбкой, — золотою.
Но мы воспринимаем эту сказку как замечательное стихотворное произведение. Этому способствуют два обстоятельства – четкий поэтический ритм — об этом знают все, и физиологический дыхательный ритм читателя — это замечают не все. Читая «Сказку о рыбаке и рыбке», читатель дышит очень ровно и естественно с частотой одного цикла «вдох – выдох» на каждые 1/2 (цезура), 1 или 2 строчки текста в зависимости от физиологической потребности конкретного читателя. Однако, взяв в начале чтения сказки определенный ритм дыхания, читатель, не сбивается с него до конца чтения текста сказки, особенно если это делается при чтении детям вслух.
С понятием ритма чтения поэтических текстов я столкнулся при чтении биографии своей однофамилицы, американской поэтессы Денизы Левертов. Дениза Левертов, переехавшая после Второй Мировой Войны из Англии в Америку приобщается там к поэтической школе «Черной горы» — колледжа, ректором которого был Ч.Олсон, автором теории «проецированного» стиха. Эта теория предполагала соотнесение ритма стихотворения с дыханием читающего, что диктовало форму стиха как «проекцию содержания».
В 2006 году я приобрел сборник интервью с поэтами, знавшими Иосифа Бродского (автор – составитель Валентина Полухина). В списке интервьюеров я увидел известного поэта петербургского андеграунда Виктора Кривулина, встретившегося с составительницей сборника в Лондоне 17 января 1990 года. Вот что сказал в этом интервью Виктор Кривулин: «И основным элементом … ритма становится для меня дыхательный момент. Строфа складывается как некая дыхательная фигура. … Итак, скажем, возникает, условно говоря, некое ОСОБОЕ дыхание. Я начинаю писать с того момента, когда я знаю, что точно такого дыхания у меня не было, не было такой дыхательной фигуры. … Иными словами, само движение смысла оказывается результатом музыкально-дыхательного движения». Виктор Борисович! Вы ушли, не пояснив нам это!
В 2010 году в издательстве «Амфора» (СПб) были напечатаны под одной обложкой поэмы Александра Твардовского «Василий Теркин» и «Теркин на том свете», причем вторая поэма была напечатана сразу в двух вариантах, включая ее первоначальный текст 1954 года, не печатавшийся раньше по цензурным соображениям. Предисловие к книге написал известный поэт Дмитрий Быков. Вот что он написал о поэзии Александра Твардовского: «Хорошая поэзия всегда физиологична … она приноровлена конкретному действию или физическому состоянию … «Теркин» написан так, что идеально приспособлен под дыхание усталого человека на долгом марше, или при толкании орудия по жидкой грязи, или при таскании снарядных ящиков и прочих тяжестей. В значительной своей части … это даже не стихи, собственно, а бормотания, заклинания: с их помощью легче восстанавливается ритм вдоха – выдоха или ходьбы». Как раз в тему нашего сообщения.
В 1916 году будущий нобелевский лауреат Иван Бунин написал прекрасный рассказ «Легкое дыхание» о немного легкомысленной девушке Ольге Мещерской, трагически погибшей из-за своего «легкого дыхания», которым она так гордилась: «Лёгкое дыхание! А ведь оно у меня есть, — ты послушай, как я вздыхаю, — ведь правда, есть?». «Теперь это лёгкое дыхание снова рассеялось в мире, в этом облачном небе, в этом холодном весеннем ветре», — так заканчивает Бунин свой рассказ. Последним предложением Бунина закончим сегодняшней весной и мы, имея в виду лёгкое дыхание поэтов.
Потрясающе интересно, уважаемый Ефим. Но то, что интуитивно чувствуют поэты, имеет под собой вполне материальную природу и древнейшую основу. « Ритмическая конструкция – первый строй языка», писала Фрейденберг. Согласно ей, ритм — чисто биологическое явление и прирожден человеку наряду с его физической структурой. Первичная речь носит явно ритмический характер, состоящий из повышения и понижения голоса в такт с ходьбой, соответствующими движениями рук, ног и тела.
Но, подвергаясь интерпретации человеческого сознания, ритм становится явлением духовного порядка и делает язык и словесные процессы «ритмической речью, будущей прозой и поэзией».
«Ритмическая конструкция – первый строй языка», писала Фрейденберг. Согласно ей, ритм — чисто биологическое явление и прирожден человеку наряду с его физической структурой».
—————————————
Об этом и есть мой социальный заказ к Вам, Инна.
Спасибо за отклик и оценку.