Татьяна Хохрина. 8 марта подступает…

8 марта подступает. Странное ощущение. С одной стороны, трудно найти более идиотский праздник, признающий что раз в году ты в силу половой принадлежности имеешь право на некоторое снисхождение. И что эта специфика, а не твоя улыбка, мозги, остроумие, нежность, глаза, душа и маленькие ручки дает тебе повод ждать внимания и подарка и объединяет тебя с тысячами девочек, барышень, тёток и старух, с которыми тебе объединяться совершенно не хочется. Кроме того, стОит тебе обрести некоторую самостоятельность, как этот праздник, вызывая у тебя острое раздражение, переходящее в ненависть, заставляет тебя, чертыхаясь, составляя списки и подсчитывая убытки, ломать голову над подарками воспитательницам, учительницам, врачихам, редакторшам, заведующим и секретаршам — всему нескончаемому потоку бабья, так или иначе влияющего на твою жизнь. Как часто, в лучшем случае хихикая, а в худшем — с трудом сдерживая бешенство, ты обмениваешься почти одинаковыми кульками с малопригодной ерундой со своими знакомыми, понимая абсолютную бессмысленность и ненужность этого ритуала, словно принимаешь верительные грамоты послов государств, с которыми ничего не связывает и от которых ничего не зависит.

До сих пор у меня стоит в глазах картина 4 класса школы, когда учительница зачищала стол для складирования подарков, а мы длинной, привычной очередью змеились по классу, держа в руках дежурные коробки ассорти, шампуней или хрустальных розеток, и шевелили губами, воспроизводя фальшивый, суконный текст поздравлений, надиктованных впопыхах мамой и бабушкой. Мне казалось тогда неловким просто сунуть ту коробку нашей держиморде в руки. Я, давясь, начала длинную здравицу в ее честь, за что была обозвана рохлей, освобождена от постылой коробки и отправлена на место за парту, где меня ждал мой любимый приятель и отпетый хулиган Ленька,впервые продемонстрировавший мне альтернативное решение.»Ну что, наелась дерьма? — спросил меня белокурый ангел-четвероклассник, тасуя колоду карт с голыми тетками.-А мы будем давить на нее через райком!»(папа у него имел к этому богоугодному заведению какое-то отношение). В общем эта ипостась Женского Дня всю жизнь вызывала у меня эффект рвотного средства.

Но есть еще во-вторых. А во-вторых — это был праздник мамы и бабушки. И это было счастье. Готовить им подарки, сочинять дурацкие стихи и рисовать открытки, печь кривые коржики и сыроватые кексы, развозить грязь на кухне, изображая мытье, уборку,т .е. помощь. И их сияющие лица. И тысячу раз рассмотренные, перечитанные и повторенные твои жалкие вирши. И сохраненные на всю жизнь каракули, которые ты найдешь потом. После. Когда уже их некому будет ни адресовать, ни повторять. Когда ты будешь держать эти пожелтевшие картинки в трясущихся руках и выть над ними, потому что тебе не для кого больше стараться, и даже если ты напишешь Джоконду или сочинишь Мцыри, они произведут меньше эффекта, чем те строчки и рисуночки… Поэтому хрен с этим во-первых и да здравствует во-вторых! Пусть он будет, этот дурацкий праздник, хотя бы для того, чтоб лишний раз у всех нас был повод объясниться в любви тем, кто любит нас и без этого. Так что, с праздником, девушки!

© Татьяна Хохрина