Небо обложено серенькой ватой,
в чёрном просвете сажа бела.
Эта старуха с косою щербатой
девочкой тоже когда-то была.
Ну проходи, говорю, располагайся.
Чаю? Да брось ты косу – не сопрут,
а голодна, так скажи, не стесняйся.
Времени нет? Ну, на десять минут.
И просидим до утра, как сидели
до улетевших в суп петухов.
Ты забегай как-нибудь на неделе –
томик откроем хороших стихов,
старые фото поперебираем,
поудивляемся, вместе всплакнём,
пофилософствуем и повздыхаем,
память потешим хмельным забытьём,
заново сложим мгновенье к мгновенью
в калейдоскопа новый узор.
И до свидания, до мановенья
палочки, что приподнял дирижёр,
до откровенья неслыханной речи,
до в календарь не записанной встречи,
где ни судьбе, ни себе не переча,
руки положим друг другу на плечи.
© 8.2.2020
Виктор Каган
Небо обложено серенькой ватой,
в чёрном просвете сажа бела.
Эта старуха с косою щербатой
девочкой тоже когда-то была.
Ну проходи, говорю, располагайся.
Чаю? Да брось ты косу – не сопрут,
а голодна, так скажи, не стесняйся.
Времени нет? Ну, на десять минут.
И просидим до утра, как сидели
до улетевших в суп петухов.
Ты забегай как-нибудь на неделе –
томик откроем хороших стихов,
старые фото поперебираем,
поудивляемся, вместе всплакнём,
пофилософствуем и повздыхаем,
память потешим хмельным забытьём,
заново сложим мгновенье к мгновенью
в калейдоскопа новый узор.
И до свидания, до мановенья
палочки, что приподнял дирижёр,
до откровенья неслыханной речи,
до в календарь не записанной встречи,
где ни судьбе, ни себе не переча,
руки положим друг другу на плечи.
© 8.2.2020