Накроши мне немного хлеба
в голубиную чашу неба,
сбрызни долькою солнца. Я
голубинее этой чаши
и немее – не рыбы даже,
но немее, чем чешуя.
Расцветает, как гладиолус,
мой чешуйчатокрылый голос,
кистеперый мой взгляд дугой
огибает такие дали,
где одна сторона медали
отражает рельеф другой.
Подари мне зеркальность карпа –
полушарий хромая карта
водружает на нос очки,
и сжимают речные ленты
кареглазые континенты,
и чернеют столиц зрачки.
Я в ответ стрекочу зрачками –
как цикадами, как сверчками,
как кузнечиками в раю,
где встречают нас небом с солью
и такою вселенской болью,
что не чувствуешь боль свою.
***
Ты любила варанов, тянулась к вараввам,
обживала пески, обжигала волной,
признавая мое верховенство над правом
и твое надо мной.
Ты неслась на знаменах, на древних эмблемах,
на разбухших утробах торжественных дат.
Ты сверкала, как зайчик – на щитах, и на шлемах,
и на копьях солдат.
И в последний закат на последней Голгофе,
всех прекраснее жен, всех желанней невест,
на смертельном огне ты готовила кофе
и несла мне на крест.
Михаил Юдовский. Два стихотворения
…
Накроши мне немного хлеба
в голубиную чашу неба,
сбрызни долькою солнца. Я
голубинее этой чаши
и немее – не рыбы даже,
но немее, чем чешуя.
Расцветает, как гладиолус,
мой чешуйчатокрылый голос,
кистеперый мой взгляд дугой
огибает такие дали,
где одна сторона медали
отражает рельеф другой.
Подари мне зеркальность карпа –
полушарий хромая карта
водружает на нос очки,
и сжимают речные ленты
кареглазые континенты,
и чернеют столиц зрачки.
Я в ответ стрекочу зрачками –
как цикадами, как сверчками,
как кузнечиками в раю,
где встречают нас небом с солью
и такою вселенской болью,
что не чувствуешь боль свою.
***
Ты любила варанов, тянулась к вараввам,
обживала пески, обжигала волной,
признавая мое верховенство над правом
и твое надо мной.
Ты неслась на знаменах, на древних эмблемах,
на разбухших утробах торжественных дат.
Ты сверкала, как зайчик – на щитах, и на шлемах,
и на копьях солдат.
И в последний закат на последней Голгофе,
всех прекраснее жен, всех желанней невест,
на смертельном огне ты готовила кофе
и несла мне на крест.