МОЙ ОПЫТ ЖИЗНИ В ДВУХ СТРАНАХ: В ЧЕМ ЖЕ РАЗНИЦА

В 1989 году я покинул Союз, где прожил более шестидесяти лет. Мотивы выезда, как мне кажется, были абсолютно не похожими на выезд других людей. Причина выезда у многих была по двум причинам: либо ставилась цель улучшения материальных и бытовых условий, а также создания перспективы развития для своих детей за границей, либо отъезд был продиктован «национальными соображениями». Ведь в то время еврею поступить в институт была проблема из проблем, а уж об устройстве на работу и продвижению по службе и говорить нечего, все это было очень непросто. Вспоминаю 1952 год: я тогда жил в УССР, работал в институте «Гипролегпром», потом переименованный в ГПИ-5. У нас произошло сокращение работающих в количесте 130 человек, из них 125 были евреи. Надо ли еще что-то объяснять? Кстати, должен признать, что мне тогда удалось избежать сокращения только благодаря случаю и хорошим знакомым. То, что я — бывший фронтовик, конечно, было бы недостаточным основанием. В ГПИ-5 меня оставили работать только потому, что там работал главный инженер Петр Максимович Гасовский, приятель моего родственника Пятигорского и писателя Некрасова. Этот институт находился в то время на территории Киево-Печерской Лавры, и я жил в одной из келий, работал и параллельно учился в институте водного хозяйства. После окончания учебы мне даже обещали дать квартиру. Директором тогда был Шляховой И. И., и вот он, по просьбе Гасовского и Некрасова, оставил меня на работе. А жилье я получил в коммуналке, условия были еще те, но я был совершенно счастлив. Работа, жилье в любимом городе, ̶ что еще человеку надо? Меня трудно было тогда заставить подумать об отъезде. Хоть мне пришлось, по разным причинам, работать в нескольких институтах, везде я был востребован, было какое-то движение, новые проекты, меня повышали меня в должности. Когда работал на стройках, меня назначили главным инженером СМУ, Министерство утвердило (хотя могло легко запороть по той же национальной статье). Разъезжал много по командировкам, объехал почти вдоль и поперек всю страну, обогащал себя духовно и, в какой-то степени, материально для семьи. Особой роскоши не было, но я никогда материально ни в чем не нуждался. Была возможность много раз выезжать за границу, правда только в соцстраны. И жена моя также выезжала в Чехословакию и Польшу. Была машина и гараж. Ходил на охоту, имел все снаряжение, свое ружье, имел все необходимое для рыбной ловли. Даже когда ушел в 1986 году на пенсию, все равно остался востребован как специалист, во многих организациях, где меня знали, всегда мог подработать. Если честно, ни в чем не нуждался, и ни о каком выезде не помышлял. Причина для выезда оказалась совершенно банальной и исходила не от меня.

Сын со своей семьей решили эмигрировать из страны, но на то время для выезда детей требовалось согласие родителей. Я ему такую справку давал безоговорочно, а жена заупрямилась, и сказала, что согласна на его отъезд, только если и я поеду с ним для страховки. Если уж так получалось, что надо ехать, — решили, что будем уезжать все, то есть я с женой и матерью жены (оставлять ее тут одну без поддержки было невозможно). Вот так огромной семьей нежданно-негаданно выехали все.

Несмотря на то, что я реально никогда не чувствовал себя чем-то обделенным, довольствовался тем, что имел, пока жил в СССР, надо сказать, что быт тех лет составляет особую тему. Как мы жили до выезда из Союза? Я не буду вдаваться в подробности жизни в довоенное время. Вспомню лишь один эпизод из детства, которое провел в Умани: чтобы взять простую буханку хлеба, необходимо было всю ночь простоять в очереди, и мы с мамой простаивание этой ночной смены в очереди делил пополам…

А в послевоенное время… После войны и демобилизации я уехал на Дальний Восток, где прожил несколько лет. Уехал оттуда в 48-ом году и вплоть до выезда из СССР проживал в Киеве в коммунальной квартире, где проживало четыре семьи, а на кухне было две плиты, то есть на каждую семью приходилось по две конфорки. В коридоре был один телефон для всех, туалет, ванная и все освещение включалось от своей кнопки, а их было четыре. Так и жили… Представляете себе все прелести такого совместного проживания? Кстати, в то время даже в столице во многих районах в старых домах (к примеру, я пять лет в старом доме на улице Бассейная 8), туалетов в домах не было, а была дворовая уборная. В зимнее время, когда отовсюду задувает, сидеть на корточках… Конечно, в морозы народ как-то выкручивался, приспосабливая горшки и ведра… Вспоминаю, уже после отъезда я решил совершить путешествие на родину в Украину со своей гражданской женой Ячен, китаянкой, которая в свое время учила русский язык и интересовалась нашей культурой. Мы побывали в Крыму, а потом поехали в Одессу, где я рассказывал о своей жизни и показывал Ячен памятные мне места. Ну и, конечно, поехали в центр Молдаванки, на улицу Костецкая 13, где я когда-то жил до войны. Стоим у подъезда квартиры, и Ячен говорит, что надо в туалет. Я помнил, что в конце двора есть дворовая уборная. Но соседка, стоявшая возле нас, сказала, что что той уборной уже нет, есть домашний туалет. Из своего коридора, выделив участок 60 на 60 см, люди устроили там «кабину». Видимо, каждый сосед смастерил себе такое сооружение. А что делать? Хоть так, но все-таки лучше. А вообще отсутствие канализации долгое время было обычным делом в советских домах.

Если говорить об уровне жизни в СССР, особенно в 80-е годы, то, как я уже говорил, у меня хотя бы была возможность дополнительно заработать, и я этим пользовался, чтобы поддержать семью. Но даже имея какие-то дополнительные деньги, купить что-то красивое, особенно для женщин, была проблема. Разъезжая по командировкам по всей стране я старался, где мог, приобретать разные дефицитные товары, которых не было и в столице. Но и это не всегда получалось, особенно туго было с обувью. С одеждой выручали мои поездки в Польшу, где побывал четыре раза и привозил что-то, в основном для жены и сына. Только в последней своей поездке, когда мы с родственницей пошли по магазинам, она мне сказала: «Покупай все для себя, все, что мне нравится, и не думай сколько это стоит». Я так и поступил, а когда возвратился домой, жена и сын были страшно удивлены, что я себе столько всего накупил, привыкли, что я всегда отказывался что-то себе купить. Так или иначе, мои командировки спасали семью, — я всегда старался привезти и одежду, и продукты. Работая много времени в Белоруссии, привозил оттуда разный трикотаж для жены, и даже цыплят («синенькие» — так их из-за цвета называли). А в Киеве за ними приходилось много времени простаивать, — страшно я не любил это занятие. Всему этому можно только удивляться сейчас, сравнивая тот период жизни в СССР с нынешним временем, когда в магазинах можно купить абсолютно все, проблема только в деньгах. И тем не менее, еще раз подчеркну, никакие бытовые неудобства не заставили бы меня эмигрировать, если бы не решение сына.

Переехав в новую страну проживания, в США, где живу уже около тридцати лет, часто думаю, что я приобрел, а что потерял в результате переезда. Абсолютно и бесспорно, когда в 98-ом году у меня диагностировали неизлечимую болезнь, благодаря срочной операции в Америке — чудом остался жить. Видимо это самое основное, за что можно благодарить и судьбу, — то, что я оказался здесь и получил возможность еще пожить. Материально и в бытовых условиях имею полное преимущество по сравнению с теми людьми моего возраста, которые проживают на родине, а учитывая мои минимальные притязания, могу без преувеличения сказать — я считаю, что живу в идеальных условиях. В мои годы претендовать на хорошее здоровье, конечно, глупо, поэтому не жалуюсь. Каждый раз, находясь по каким-то бюрократическим вопросам в офисах, встречаю удивленные глаза, когда, глядя на мои документы, где указан год рождения, люди уточняют, не ошибка ли это, действительно ли мне столько лет. Ну, я только улыбаюсь. К сожалению, в последний год ухудшился мой двигательный баланс, теряется устойчивость, поэтому пользуюсь скандинавским методом ходьбы с помощью двух телескопических палок. Так что жизнь продолжается! Проживаю один в своей квартире, поэтому мне необходимо все бытовые дела организовывать самостоятельно, обслуживать себя без посторонней помощи. Я постарался создать у себя в квартире такую эргономику, чтобы мне было удобно (все, чем пользуюсь, всегда под рукой). Может, если кто-то будет наблюдать со стороны за моим бытом, это выглядит странно, но, главное, все это очень удобно для меня.

Я еще путешествую и часто бываю в Украине и в других странах, где живут мои родственники, друзья. Сравнивая их материальные и бытовые условия со своими, снова могу твердо сказать, что у меня нет тех насущных проблем, с которыми сталкиваются люди там. Так что мне реально повезло в устройстве жизни. Но как говорят, не единым хлебом сыт человек. С этой точки зрения, к сожалению, приходится признать, что, уехав, я многого лишился: прежде всего, людей, с которыми рос, работал, с которыми постоянно был в контакте. Самое тяжелое состояние, когда на последнем этапе своей жизни на этой прекрасной земле остаешься один. Нужна большая сила воли и концентрация всех внутренних ресурсов, чтобы ежедневно, ежечастно чем-то заниматься, отвлекая себя решением каких-то жизненных задач. Обидно, что силы уходят, отказывают какие-то детали организма, которые ремонту не подлежат.

Но мне 94 года, и я, собственно, уже почти вдвое перекрыл продолжительность жизни своих родителей. Правда, они ушли рано, так как их жизнь унесла война… Мне кажется, я прожил честную и интересную жизнь. Всегда считал, что достижение каких-то благ и роскоши — не главное. Истина и смысл открывались мне в путешествиях, в знакомстве с новыми далекими странами, в познании жизни других народов. И, конечно, главное — встречи и общение с дорогими людьми. За это я от всей души благодарен судьбе.

ВЛАД АРОНОВ
Нью-Йорк, июнь 2019года

Один комментарий к “МОЙ ОПЫТ ЖИЗНИ В ДВУХ СТРАНАХ: В ЧЕМ ЖЕ РАЗНИЦА

Добавить комментарий