Inna Sergeevna. Запись в Фейсбуке

Моей маме ставили диагноз «бесплодие» десятки лет, ей не давали шанса даже помечтать, что у нее родится ребенок, а, уж когда седобородый врач узнал, что мама собирается рожать после сорока, у дедушки случилась настоящая истерика.
Мама — дочь врага народа — прожила свою юность в смрадных совковых условиях, каждый новый шаг в том пространстве давался ей с тройным усердием, но именно мама открыла мне четкое понимание того, что мы приходим сюда пройти каждый строго свой квест, пройти достойно, насколько это возможно. И даже умирая у меня на руках, она с улыбкой давала указания не скорбеть, не впадать в уныние, не устраивать пафосных отпеваний, а просто сжечь тело и развеять прах над морем.

Благодаря маме у меня до сих пор дикая аллергия на скорбные поминки и рыдания у гроба. Переживая страшные онкологические боли, мама до последнего дня танцевала, смеялась и шутила, ободряла всех и напоминала, что все тут временно, мы все здесь в гостях, все наши дома и цацки придется оставить на этом шарике, и цепляться костлявыми ручками за бытие — вещь проигрышная, что не мешает наслаждаться благами этого мира, играя. Она никогда не запирала свое сердце на амбарный замок предусмотрительности, не держала дистанций, не берегла себя, как премудрые пескари, живущие в норах и закрывающиеся от чувств, она светилась изнутри и дарила этот свет другим, многие из этих людей нашли в темноте дорогу к себе. Она была маяком.

Отец помогал тысячам людей, ни разу не пожаловался на обстоятельства, никогда не сетовал на бытие, не унывал, напротив, в самых сложных и безвыходных ситуациях ободрял других и протягивал руку, чему с пеленок учил нас.

Родившись недоношенной, с кучей болячек я примерно с трех лет задавалась вопросом:» И долго еще все это шапито будет?». Бесконечная вереница больниц, с раннего детства ставших вторым домом, приводила к мысли, что проще развоплотиться, чем годами пить мешками цветные пилюли и выслушивать очередной приговор «многомудрых» врачей, которые бодро хоронят тебя.

Я помню до сих пор холод стекла, когда к нему прислоняешься лбом и стоишь часами, разглядывая падающие с неба снежинки, много- много лет в детстве я просила у мифического бога только об одном, вставала у огромного больничного витража, прислонялась к нему и молча говорила: «Забери меня отсюда, мне здесь плохо…». Положение стало усугубляться, когда мне разрешили смотреть телевизор, и я увидела, что делают политики всего мира, уничтожая свои народы, распределяя криво невероятную прибыль, плодя нищету, разрушение и беспросвет. Если вы посмотрите на сегодняшний мир, когда один ребенок умирает от неизлечимой болезни каждые две секунды, мировая экономика опустошает и уничтожает землю, просто чтобы выжить, когда вы видите войны, боль и страдание, ответьте, разве это сила любви, мудрости и терпимости управляет этой планетой?

Положение мое казалось мне невыносимым, и это при том, что у меня была полная, счастливая семья, я была ребенком долгожданным, любимым, купающимся во внимании папы и мамы. Я была общительной, легко находила язык даже с перфоратором и стиральной машиной. Но, смотря вокруг, мгновенно впадала в уныние и каждый раз думала: как так, почему эти прекрасные люди врут друг другу, притворяются и изменяют, причиняют боль и ищут своей выгоды, идя по головам, почему, имея финансовые возможности решить одномоментно все проблемы разом, мировая система плодит детскую проституцию, работорговлю, запускает конвейер смерти в междоусобицах и делает все, чтоб изуродовать эту уже порядком потрепанную планету?

В какой-то момент это шапито банально утомило, невыносимо было видеть умирающих пятилетних детей в хосписах, смотреть, как отсюда забирают юных влюбленных, красивых и невероятно талантливых людей. Я все время думала, зачем крутится этот шарик, если на нем столько боли? Это же концлагерь, если концентрация ужаса и боли тут превышает все санитарные нормы.

А потом мне показали людей, которые меняют чужие судьбы, и люди, будто отряхнувшись от морока, снова вспоминают, что они — красивые. Я видела ребят, которые вкладывают в маленькие сухие ладошки надежду на следующий день, просто так. Я видела тех, кто, молча отдав свою жизнь, продолжает чужую, тех, кто каждый день напоминает своим примером, как маленькая и отважная Марджана Садыкова, что твой самый страшный кошмар и самая невыносимая боль могут стать причиной великих вещей. И сразу стала понятна причина существования земного шара.

Среди завалов цинизма, злобы, агрессии, зависти, рвачества и расчета лежит любовь. Иному, чтоб до нее добраться тут, приходится ободрать руки и лицо, но за колючей проволокой можно раскопать искомое, и тогда внутри происходит щелчок, на секунду становится больно, как Каю, у которого из глаза выпал осколок зеркала троллей, а потом ты плачешь, как в детстве и навсегда меняешь свое мировосприятие…

Рада, что благодаря фейсбуку в мою вселенную притянулись крутые люди, которые готовы делать редкой красоты проекты, преображающие людей, которые раним утром выходного дня могут сорваться с места, бросить дела, уехать за сотни километров в другой город в дом престарелых и подарить тем, кого давно все забыли, настоящую сказку. Ведь это не мы нужны им, это они нужны нам, чтобы напомнить, зачем ты тут.

Рада, что здесь собиралась наша команда министерства счастья, мы делали благотворительные концерты, ставили крутые спектакли, спасали жизни, меняли чью-то судьбу и дарили людям свет, все вместе. Я вас люблю. 25 апреля мы устроим с вами настоящий шумный опенэйр и отметим выход в свет моей новой пьесы.