Виктор Каган. Мандельштамовские эпиграфы

Минование мая
Неожиданно, вдруг.
И, дождинкой сверкая,
Покатился из рук

Неразменный червонец
Уходящей весны.
В царской водке бессониц
Растворяются сны,
В слово лепится лепет
И у губ, у плеча –
Полушёпота трепет
И молчанья свеча.
И росою рассвета
Невесомо паря,
Начинается лето
Как пролог сентября.

2
Перо – кусочек птичьей плоти.

Сколь ни загадывай желанья,
Судьба себе самой равна.
Она печаль и упованье,
Любовь, прозренье и вина,
И обронённое в полете,
Отставшее от косяка
Перо – кусочек птичьей плоти,
Истёкший строчкою стиха.

3
Ох, как крошится наш табак…

Всё было, есть и будет так:
На курьих ножках развалюха
И раскрошился наш табак,
И нож сломался о краюху,
И нам то боязно, а то
Мы тем лишь душу успокоим,
Что вытряхнем на решето
Весь мир и звёзды перемоем.

4
Себя губя, себе противореча …

Себя губя, себе противореча,
Вот так и жить, печали не переча,
Вот так и жить, не требуя у неба
Ни жалости, ни милости, ни хлеба,
И, праздностью не осквернив субботу,
Творить свою нехитрую работу
И почитать за счастье и за благо
Возможность слова, взгляда, жеста, шага,
И вспять не повернуть, когда нагонишь
Елабугу свою или Воронеж,
И руки положить судьбе на плечи,
Преодолев косноязычье речи.

5
… и несладким кормит хлебом
неотвязных лебедей.

Был привкус пасмурного неба
И непролившихся дождей
В сыром тяжёлом ломте хлеба
И жадном крике лебедей.
Был привкус ржавчины и прели
В воде, коснувшейся лица,
Был привкус декабря в апреле
И привкус ямы у крыльца,
Когда под гибельные бредни
Забытый Богом иудей
Крошил в ладони свой последний
Несладкий хлеб для лебедей.
(с) ВЕК