О некоторых медицинских терминах, произносимых на иврите

Проблема словообразования, происхождения слов занимает одно из центральных мест в науке. По единодушному мнению, слова не выдумываются, а происходят от других слов. «Слова своим происхождением обязаны ассоциациям сходства, так как первоначальное название дается предмету вследствие какого-нибудь его сходства с чем-нибудь уже названным»(Н.В. Крушевский, 1883). За каждым словом стоит образ.
Но в данном случае речь пойдет о ситуации, когда слова требовалось «выдумывать». Я имею в виду ситуацию, связанную с таким историческим явлением, как возрождение иврита. Перед лингвистами стояла непростая задача пополнить и обогатить словарь древнееврейского языка современной лексикой. Ведь не было слов для обозначения даже самых обиходных вещей. Нельзя было сказать поезд, карандаш, чайник, полотенце, культура и т. д. Когда основатель современного иврита Элиэзер Бен Иегуда хотел, чтобы жена налила ему чашку кофе с сахаром, ему не хватало обыкновенных слов, поэтому он прибегал к жестам: «Возьми это, сделай это, принеси мне это, и я выпью». Бен Иегуда создал множество новых слов. Каким образом?
Надо сказать, что он не сразу нашел решение этой задачи. Вначале у него был план сконструировать новые корни из сочетаний согласных, ранее не использованных в иврите в качестве корней. В иврит, таким образом, по его подсчетам, вошло бы восемь тыс. новых корней. Помимо этого он хотел пополнить словарь за счет арабской лексики. Однако он отказался от первоначального замысла. Какой же принцип был положен Бен Иегудой в основу образования новых слов ?
Как мы увидим ниже, новые слова суть производные старых корней. Они образованы с помощью собственных словообразовательных моделей, но по тем закономерностям, которые уходят своими корнями (извините за тавтологию) в эпоху древнего языкотворчества. Древняя языковая мысль устанавливала такие связи между словами, которые с точки зрения логики, кажутся необычными. В основу этих связей бралось сходство предметов по какому-либо признаку, их образное подобие или внешняя аналогия. Благодаря этому, разнородные по смыслу слова восходили к одному и тому же корню.
Так, в древнееврейском языке слова: бровь, , спина, обод, насыпь, курган, бугор, загорбок обозначались одинаково — «габ». Основание для объединения этих слов в одно корневое гнездо видится в их сходстве по признаку «дугообразности»(О.Н. Штейнберг)
Вернемся к нашей теме. Для иллюстрации возьмем медицинскую терминологию, которая может служить убедительным примером в плане новообразований в иврите (ведь многих болезней в древнюю эпоху не знали, да их попросту и не было).
Начнем с бронхиальной астмы. Название этой болезни на иврите קצרת(кацэрэт) и производится от одного корня, что и древнееврейское слово кацар קצר (короткий), коцэр (нехватка). Объяснение этой семантической связи можно найти, если представить себе такого больного во время приступа: в силу спазма дыхательной мускулатуры ему с трудом удается сделать короткий вдох, который тут же сменяется длинным выдохом.
Образная картина, которая при этом возникает, создается путем выделения основного клинического признака бронхиальной астмы, указывающего на нехватку, недостачу воздуха.
Другое заболевание – туберкулёз (шахэфэт) – имеет одноименный корень с библейским словом «шахаф» שחף, что означает «быть тонким, худощавым», а также шахэфэт שחפת (чахлость), т.е. «туберкулез» является производным от этой группы слов. Как можно полагать, создавая слово «туберкулез», его авторы исходили из характерного признака туберкулеза — физического упадка, истощения как следствия тяжелой интоксикации организма.
Хотя «туберкулез» и «чахлость» называются одинаково, но я не думаю, что под «чахлостью» в те далекие времена понималось это заболевание, ведь палочка Коха еще не была открыта.
Далее, один из видов нарушения сердечного ритма – мерцательная аритмия – на иврите обозначается словом פרפור пирпур – «трепыхание», «биение» и связано общим корнем со словом פרפרпарпар (бабочка). Сравнение мерцательной аритмии с бабочкой очень точно передает главное свойство этой сердечной патологии – сбой нормальной ритмичной работы сердца, как результат поражения «водителя ритма».

Не менее образный рисунок возникает при названии другого заболевания – цирроза печени. На иврите это заболевание обозначается словом שחמת «шахэмэт», которое имеет одну языковую основу со словом שחם шахам (гранит). Даже не сведущий в медицине человек поймет, что это метафорическое сравнение указывает на основной патологический признак этой болезни печени – изменение ее нормальной мягкой консистенции.

Еще одно заболевание — грыжа (грыжа мед. – это выхождение органов из полости, занимаемой ими в норме, через нормально существующее или патологически сформированное отверстие).

На иврите грыжа — бэка בקע Оно образовано от одноименного корня со старыми словами:
בקיע ( бкия) пробоина, трещина.
בוקע(бокэа) раскалывает, вылупляется, колет(дрова)
ביקוע (бикуа) расщепление
מבקיע (мавкиа) проникает
В этом случае очевидна семантическая общность, связывающая новообразованное слово «грыжа» со старыми словами «расщепление», «пробоина».
Надо отметить, что это еще один наглядный пример древнего ассоциативного мышления, результатом которого было образование в древних языках как семантических рядов слов, так целых «семантических полей» (И.М.Дьяконов). Только ограниченность формата не позволяет привести все многообразие значений, которое заключает в себе древнееврейское слово בקע.
Это и «разбить», «расколоть» (о дровах), «расщепать», «рассекать» (о море), «прорубить», «пробиться» (об источнике), «лопаться», «разверзаться» (о земле), а также «ворваться», «вторгаться», «вылупляться из яйца», «выводить, высиживать птенцов». Кроме этого, слово בקע в различных словосочетаниях соединяло в себе два противоположных смысла: с одной стороны означало «пробить себе дорогу, прорваться», а с другой — «заставить сдаваться».
Но производным от того же корня наряду со словом בקעбэка( грыжа) является слово הבקעה hавкаа «забивание гола». Что их объединяет? Как можно видеть, это та же семантическая общность со старыми словами «расщепление», «прорыв». При этом образность, наглядность изображения, присущие древнему языку, и в данном случае дают зримое представление, как о болезненном процессе, связанном с расслоением, прободением тканей в силу внутреннего давления («грыжа»), так и о кульминационном моменте в спортивной игре («забивание гола»).

Следующий пример слово שבץшабац (инсульт), которое связано одноименным корнем с древнееврейским словом שבץ (быть вышиваему, ткать с узорами, быть вставляему в оправу с драгоценными камнями, Штейнберг). От этого корня происходят такие новообразованные слова, как: תשבץташбэц (кроссворд), משבצת мишбэцэт (клетка), שיבוץ шибуц (инкрустация). Вместе со словом שבץшабац (инсульт) они составляют одно корневое гнездо. Опять возникает вопрос: что общего между «инсультом» и «инкрустацией»? Почему они входят в одно корневое гнездо? Как выше было сказано, за каждым словом стоит образ. Образ создает слово. В данном случае образная картина, которая вырисовывается явно говорит о какой-то тонкой (на уровне клетки) ювелирной работе. А сам процесс словотворчества явно несет на себе отпечаток богатого воображения.
Отсюда метафорическое сравнение очагов сосудистого поражения головного мозга при инсульте (и последующего их обызвествления) с инкрустацией.
Как полагал Гумбольдт, богатство воображения, стремление наглядно представить предмет, живописно передать его природу свидетельствует о «сохранении юношеского облика языка» [1]
В связи с этим он считал правомерным ставить вопрос о его поэтапном развитии, ступенчатом подъеме на все более совершенные этапы, «когда язык, юношески буйствовавший в своем чувственном проявлении, все более сосредотачивается на точности выражения внутренней идеи» [2]
В заключение надо сказать, что тот титанический труд, который выпал на долю Бен Иегуды, завершали его единомышленники. Важно отметить, что в своем словотворчестве они не отступали от принципа, который был заложен Бен Иегудой.
Как видно, новые слова действительно не выдумываются, а происходят от старых слов. Обобщение их в одну группу со старыми словами идет путем установления связей между ними по ассоциации, сходству по какому-либо признаку или образному подобию.
Поэтому в начале этой заметки, где говорится о ситуации, когда слова требовалось «выдумывать», это слово взято мной в кавычки.

ЛИТЕРАТУРА
1. Гумбольдт В. Избранные труды по языкознанию. – М.: Издат. группа «Прогресс», 2000, с.241
2. там же, с.180