Чужой среди своих

Loading

Наум Клейман
Чужой среди своих

«Жизнь – чем – то похожа на шведский стол…
Кто – то берёт от неё, сколько хочет…
Кто – то — сколько может…
Кто – то – сколько совесть позволяет…
Кто -то – сколько наглость…
Но правило для всех одно –
С собой ничего унести нельзя!»

На станции Винница в купе поезда, идущего из Одессы в Киев и далее, сели два пожилых человека. Её звали Белла, а его Семён. По тому, как увлечённо они разговаривали между собой, и при этом смотрели в глаза, можно было предположить, что они давно знакомы и возможно питают большую симпатию друг к другу. Семён ехал до Киева, а дальше летел в США, где он жил с семьёй уже более двадцати лет. Он приезжал в город, где родился и жил до восемнадцати лет на три дня, чтобы навестить могилы близких ему людей. Белла же ехала в Вологду, где она жила с сыном и его семьёй, и также приезжала на несколько дней увидеть своих старых знакомых и тоже проведать могилы. Собственно, на кладбище они и увиделись, не сразу узнав друг друга. Да это и не мудрено, так как не виделись они около пятидесяти лет…
Белла и Семён родились в конце 40-х в небольшом городе в Украине, где 30 процентов населения говорили на идиш. До революции это была черта оседлости, где разрешалось жить евреям. Они говорили ещё и на русском, украинском и частично понимали по – польски. Остальное население составляли украинцы, русские и немного поляков.
Семья Беллы жила в районе, который называли «Иерусалимкой», так как жили там в основном евреи. Но, тем не менее, недалеко от дома, где она жила, располагался костёл, а на другой стороне, естественно, улицы Ленина, церковь. Синагога была запрещена, но несколько нелегальных синагог находились в частных домах и все об этом знали. Жили очень бедно, но это объяснялось прошедшей войной, хотя и до неё жили небогато. Отец работал на кроватной фабрике снабженцем, а мама на швейной фабрике бухгалтером. Маленькая квартирка около центра города с микроскопической кухней в двухэтажном доме была удобно расположена недалеко от гастронома и школы. Туалет был во дворе. Печку топили углём.
У Беллы были большие карие глаза и густые чёрные брови. Если добавить к этому чёрные вьющиеся волосы и правильные черты лица, то станет понятно, что она была очень красивая и привлекала всеобщее внимание. Через несколько лет в семье появилась ещё одна девочка, а у Беллы сестричка, которую родители назвали Эммой. Была она тоже очень симпатичной и привязана к своей старшей сестре. Родители работали тяжело, и едва сводили концы с концами. Времени на воспитание детей не было совершенно, да и образование у них было только среднее. По сути, её воспитывала улица и в дальнейшем школа. Твоё развитие зависело от окружающей среды и от программы, заложенной в тебе при рождении. Но такие понятия, как честность и порядочность в основном зависели от программы, поведения родителей и окружающих тебя людей. Вся информация черпалась из бумажного радио и двух газет: «Правды» и «Известий», ну и, конечно, слухов. Городу было уже около 600 лет, но исторических мест было мало: музей хирурга Пирогова с забальзамированным телом последнего, памятник Богуну – близкому соратнику Богдана Хмельницкого, штаб – квартира Гитлера и домик героя Первой мировой войны генерала Брусилова были основными достопримечательностями – не так уж много для многолетней истории. А об истории евреев, которые обитали здесь уже много лет, не было вообще никакой информации — воспитывали только на истории России, Украины и СССР, где в основном было одно пропагандистское враньё.
От голода область спасала богатая чернозёмом земля. Всё росло без удобрений и больших усилий. Знаменитая груша «маслянная бэра», пришедшая к нам из Европы, она же «Бэра» или «Бера» (по-французски «beurre» – сливочное масло) отличалась сочной, тающей во рту подобно маслу мякотью плода, а также яблоки «денешта», «маковый ранет» и другие, обилие овощей, которые росли в огромных количествах, делали рекламу городу далеко за его пределами, и летом было много отдыхающих со всего Союза. В городе были педагогический и медицинский институты, музыкальная школа и несколько техникумов. Работало несколько заводов и большой химический комбинат, периодически выбрасывающий вредные вещества на город. В эти дни зимой снег был темно жёлтого цвета.
В центре города в старом дореволюционном здании располагался Дворец пионеров, конечно, имени Павлика Морозова, национального героя, который донёс на отца в НКВД. Отца и его родню расстреляли, а Павлик стал примером для подражания всем пионерам. Как это там у пионеров: «Будь готов — Всегда готов». Зомбирование начиналось с самого раннего детства. Политика государства, которую можно назвать антисемитской (борьба с космополитизмом, «дело врачей») противодействовала использованию языка идиш, культуры, обычаев, и результат был очевиден — новое поколение говорило уже только по-русски. Прошлое, так здорово описанное Шолом – Алейхемом, исчезало на глазах. В этой обстановке сохранить еврейские корни становилось всё сложнее, а стать русским у части молодых евреев хотелось всё больше, так как сразу исчезала масса проблем. Таким образом, государство ускоряло процесс ассимиляции еврейского населения.
Вот, примерно, в такой обстановке проходило детство наших героев. Когда ребенок изначально растет в определенной атмосфере, она кажется ему наиболее естественной и нормальной.
Хотя росли они в одной среде, но были очень разные. Почему даже в детском возрасте, женщины так отличаются от мужчин? Казалось, брат и сестра живут в одной квартире и в одинаковых условиях, а такие разные. Кто и как закладывает в них эти разные программы поведения? Почему девочка так рано обращает большое внимание на свой внешний вид и готовит себя к демонстрации и продажи? Где и как она учится этому? Непонятно.
Белла росла, и чем старше, тем красивей она становилась. Она, конечно, замечала это, и её поведение соответственно менялось, несмотря на скромность и стеснительность. Она понимала, что привлекает внимание к себе, и, соответственно старалась не спешить с эмоциями, а делать это по возможности взвешено. Ведь главное, в конечном счёте, эффект воздействия. Всё это понималось инстинктивно без специального анализа. А, будучи достаточно стеснительной, она старалась меньше говорить и больше слушать, что иногда создавало впечатление о её неразговорчивости и замкнутости, а может быть и высокомерии. Вот таким образом внешность влияла на характер и поведение молодой девушки. Взгляд больших карих глаз, когда они ненадолго останавливались на тебе, замораживал или можно сказать гипнотизировал, и требовалось время, чтобы этот эффект прошёл.
Конечно, от поклонников отбоя не было, что давало большие надежды на будущее. У неё было много подружек, так как всем хотелось привлечь к себе внимание, а внешность Беллы этому сильно способствовала. На пляже она привлекала много молодых людей, своей красотой и хорошей фигурой.
Но учёба в школе подходила к концу и надо было выбирать, что делать дальше – куда идти учиться. Гуманитарные способности резко сужали выбор будущей профессии.
В городе Белле подходил только педагогический институт, но евреев туда практически не брали и надо было искать что – то другое. Ходили упорные слухи, что в России к евреям относятся намного лучше и шансов при поступлении больше. Интересно, что часто для решения важного вопроса, достаточного какого – то незначительного случая. Так было и на этот раз, нашёлся какой – то знакомый в Вологде, который обещал всё узнать и помочь. Вот так и появилось решение ехать в педагогический институт в город Вологду, о котором знали только, что там производят «Вологодское масло».
Белла поступила без проблем и ей тут же предоставили общежитие. Осенью началась новая жизнь. В первую очередь, это учёба в институте, с её новыми правилами и расписанием. Она впервые жила в общежитии, где были свои законы. Но самый главный вопрос, то есть вопрос национальности, никого не интересовал, так как евреев в городе было очень мало и это не было важной проблемой. Можно было расслабиться и быть такой как все. Это состояние пришло к ней впервые, а было ей уже восемнадцать лет. Она впервые с соседками по общежитию пошла на танцы в парк. В её родном городе девушки из приличных семей на танцы не ходили. Она очень нервничала и чувствовала себя некомфортно. Объявили «белый танец» и Белла пошла и пригласила первого попавшего ей на пути парня, толком и не разглядев его. Уже танцуя, она почувствовала, что от него пахнет спиртным, развернулась и убежала. Вот так начиналась жизнь в чужой и незнакомой среде. Нужно было каждый день приспосабливаться к ней, ломать свои правила и загонять свое еврейство глубоко в себя. Это требовало определённых усилий, но молодость и отсутствие базового образования и знаний своей истории способствовало этому. Но, тем не менее, она не забывала, кто она и откуда. Её внешность резко контрастировала с остальными студентками. Жгучая брюнетка и красавица на фоне блондинок – это впечатляет. Конечно, появились поклонники, и один из них по имени Виктор был более удачлив. Он учился в техническом вузе и был влюблён в неё по уши. Он ей нравился, и она стала встречаться с ним.
А в это время наступили летние каникулы и Белла на два месяца уехала домой, где её ждали родители, сестра и приятели. Пляж, фрукты, возможность быть собой, что может быть лучше? Вот тогда на пляже её и познакомили с Семёном. Надо сказать, что Белла в Вологде уже встречалась с Виктором и это накладывало на неё определённые обязательства. Кроме того, она отметила, что Семён достаточно симпатичен и хотелось, чтобы этот красавчик побегал за ней. У Семёна в Москве была женщина и он тоже был щепетилен в этих вопросах. К тому же он видел самоуверенность Беллы и решил не спешить. Затем он должен был уехать в Москву, и они случайно встретились только через пятьдесят лет. Но оба запомнили друг друга и надолго иначе бы не вспомнили, увидевшись на кладбище через много лет.
После каникул Белла уехала в Вологду, и студенческая жизнь пошла своим чередом. Её роман с Виктором продолжился, а знакомство с Семёном отложилось в памяти. После окончания института, её направили в деревню, где она начала преподавать в школе русский язык. Оказалось, что она очень боится животных и особенно коров, к которым боялась даже приблизится. Да и жизнь в деревне была не для неё. Жители деревни относились к ней хорошо, евреев они никогда не видели и предубеждение к ней никакого не испытывали. Для них она была, пожалуй, как инопланетянка.
Деревня была в четырёх часах езды от города, но Виктор приезжал к ней на все выходные и это было очень трогательно. Он ей нравился, но любовью это было назвать нельзя. Но однажды, что было ожидаемо, он сделал ей предложение, и она согласилась, так как в тех условиях, в которых она находилась, это был лучший вариант, а другие не просматривались. Они поехали в её родной город, чтобы сообщить об этом её родителям. Родители встретили Виктора настороженно. Но он был видным красивым парнем, а его любовь к Белле не вызывала сомнений, и они приняли его. После этого они поехали к его родителям в деревню. Его родители приняли её сразу и без сомнений, а национальный вопрос их не интересовал вовсе, так как в своей жизни они с ним не сталкивались. Вот так и появилась эта «интернациональная» семья. Они купили маленький деревянный домик в Вологде и началась совместная жизнь этих очень разных молодых людей. Через некоторое время появился сын, и Белла постаралась всю нерастраченную любовь и нежность вложить в него. Повседневные заботы затягивают и время движется быстрее.
Однажды Эмма приехала к ним в гости, и сёстры вместе провели неделю. Всё казалось было хорошо, но во время расставания на железнодорожном вокзале, Эмма со слезами на глазах сказала сестре, что замуж выйдет только за еврея – её душа ассимиляцию сестры не приняла.
Время шло и жизнь продолжалась… Сестра вышла замуж, как и обещала за еврея, и у неё тоже родился сын. Дети росли, а родители старели. Но случилось непредвиденное событие — советская власть, не выдержав внутреннего и внешнего давления, разрешила эмиграцию евреев в Израиль. Начался массовый исход евреев из СССР. Родители и Эмма с семьёй тоже уехали. Белла с сыном поехали к ним в гости. Встреча была тёплой и очень волнующей. Они чувствовали себя среди родных и близких им людей, как дома. Что делать? Белла вернулась в Вологду с твёрдым намерением уговорить мужа уехать, но встретила твёрдое сопротивление. Он наотрез отказался ехать, так как совершенно не представлял себя в Израиле. В принципе его можно понять тоже. После долгих раздумий она осталась с мужем, но с болью в душе. Всё шло своим чередом. Сын вырос, женился. У Беллы появились две хорошенькие внучки, с которыми она проводила всё свободное время после работы. Но к мужу появилось какое – то отчуждение, и общаться они стали меньше. Однажды он почувствовал себя нехорошо и в поликлинике обнаружили онкологию. Врачи пытались его спасти, но не смогли. Так она осталось одна. Чтобы как – то отвлечься она и решила поехать на несколько дней в город, в котором прошли её детство и юность.
У Семёна жизнь сложилась по — другому. Да и характер у него был совсем не покладистый. Он был «козерог», что означает упорный. Уехал учиться в Москву, где ему пришлось испытать антисемитизм системы по полной программе, и если бы не его упорство, то трудно было бы сказать, чтобы с ним произошло, и где бы он был. Его жизнь в этот период очень напоминало ситуацию в мультфильме Гарри Бардина «Гадкий утёнок» — это антиутопия, в которой Оруэлла не меньше, чем Андерсена. В мультфильме из необычного яйца на птичьем дворе вылупляется странного вида утёнок (читай еврей) и все домашние птицы считают его уродливым. Скотный двор представляет собой маленькое тоталитарное государство. Каждое утро начинается с гимна и подъема флага, узор на котором подозрительно напоминает яичницу, птицы развлекаются конкурсами самодеятельности и парадами перед индюком. Картина будет неполной, если не упомянуть, что в фильме использована музыка Чайковского и герои танцуют под «Лебединое озеро». В этом мире любой инакомыслящий и инаковыглядящий автоматически воспринимается как враг народа. Всё очень точно описано, как будто из жизни Семёна.
Он прожил сложную жизнь, но всегда чувствовал себя евреем, да и система ему об этом часто напоминала. Он должен был воевать, чтобы выжить, чтобы сохранить своё человеческое достоинство и жить там, где хотел, и создать детям условия для нормальной жизни. Семён боролся с системой, которая уничтожила миллионы людей. Ему повезло, что, когда он родился, система уже начала сдавать, хотя и была ещё достаточно сильна, чтобы уничтожить любого. Семён дрался, но остался жив и благодарен Богу за это. Эмигрировал с семьёй в США, работал и, наконец, вышел на пенсию. Он решил навестить могилы близких ему людей, и поэтому полетел в Украину, где не был около тридцати лет.
Вот так судьба свела их снова, и они встретились в городе, где прошли их детство и юность через пятьдесят лет после знакомства. Невероятно, но это произошло.
Был тёплый июльский день, но на кладбище было очень мало людей, так как был рабочий день. Семёну увидел уже немолодую женщину и ему показалось, что он её где – то видел, так как большие карие глаза, увидев однажды, невозможно было забыть, как и проникающий в тебя гипнотизирующий взгляд. Встреча была столь неожиданной, что в первые минуты наши герои были в некотором замешательстве и не находили нужных слов для беседы. Но они никуда не спешили и, заинтригованные встречей начали говорить. Неожиданно для себя, Белла сразу поверила этому, практически незнакомому человеку. И это она, которая с незнакомыми людьми, тем более с мужчинами, старалась вообще не говорить, и, если она скажет пару слов, это уже было бы достижение. Она не понимала, что с ней происходит и была крайне взволнована. Он ей очень нравился, и она ему доверяла. Как это может быть? Они, конечно, вспоминали молодость и говорили, перебивая друг друга, и это никого не раздражало. Они встречались ещё несколько раз. Ей было легко, и она была впервые абсолютно раскована. Белла понимала, что это был её мужчина, что пятьдесят лет назад она сделала большую ошибку, но жизнь почти прошла и уже ничего сделать нельзя. Было очень обидно.
Оказалось, что они едут в одном вагоне до Киева. Старые знакомые договорились встретится на вокзале.
Как – то незаметно за разговором прошли эти три часа и поезд остановился на перроне вокзала в Киеве. Из репродукторов доносилась песня Раймонда Паулса в исполнении Аллы Пугачёвой «Старинные часы» Отчётливо слышен был повторяющийся всё время припев:
«Жизнь невозможно повернуть назад,
И время ни на миг не остановишь…»
Они тепло попрощались, прекрасно понимая, что возможно больше никогда не увидятся. Семён взял свой чемоданчик и пошёл, немного сутулясь, к двери. Она провожала его взглядом, свою несостоявшуюся судьбу. Ах, как жаль, что нельзя вернуть то время, и попробовать повернуть на перепутье направо, а не налево, как она это сделала когда — то…
«А жизнь уходит… не прощаясь… Уходит, словно в Никуда! … В небесной дымке растворяясь, роняет капелькой слова… И мне за нею – не угнаться… А так хотелось бы вернуть! … И, может, в чём – то разобраться … А что – то – просто зачеркнуть … Остановить бы скорый поезд… Нажать стоп-кран и развернуть! … Переписать бы снова повесть… Возможно новый выбрать Путь … Но – Жизнь уходит, не прощаясь… Второго шанса… не даёт! … Лишь улыбнётся … Удаляясь … и счёт за Прошлое пришлёт …»

Маленькая история из ассимиляции евреев, а сколько их было? …

Добавить комментарий