А ты меня за ствол бери
и вешай на забор,
но я поеду в Солсбери
и посмотрю собор.
Он признан всей Европою
за бесподобный стиль.
Я сяду голой жопою
на стометровый шпиль.
В слезах не утопи лица,
деля со мною кров –
так хочется пошпилиться,
мой верный друг Петров.
Играют шторы складками,
черны небес зрачки.
Мы в этом деле, сладкий мой,
всего лишь новички.
Я чувствую срастание,
я так тебя хочу!
Нам держит вся Британия
анальную свечу.
Мы мужественно женственны,
мы нитка и игла.
И бьет собор торжественно
во все колокола.
Михаил Юдовский
А ты меня за ствол бери
и вешай на забор,
но я поеду в Солсбери
и посмотрю собор.
Он признан всей Европою
за бесподобный стиль.
Я сяду голой жопою
на стометровый шпиль.
В слезах не утопи лица,
деля со мною кров –
так хочется пошпилиться,
мой верный друг Петров.
Играют шторы складками,
черны небес зрачки.
Мы в этом деле, сладкий мой,
всего лишь новички.
Я чувствую срастание,
я так тебя хочу!
Нам держит вся Британия
анальную свечу.
Мы мужественно женственны,
мы нитка и игла.
И бьет собор торжественно
во все колокола.