Американцы в целом люди законопослушные. Вот приведу пример. Как-то, работая в вертолетной школе, я разговорилась с одним преподавателем. У него было большое ранчо, вчера он разрешил там поохотиться сыну с друзьями, и они застрелили оленя. Я спросила, что они будут с ним делать. Сдадут на специальное предприятие по разделке, заплатят, но и мяса получат много. Я сказала, что никогда не пробовала оленины и хотела бы купить у него пару фунтов.
— Нет, к сожалению, не получится, по закону я не имею права ее продавать.
Как будто закон маячит у него спиной, наблюдает без устали, как господь бог.
Подумал и добавил:
— Но ведь угостить-то я вас могу. Я вам принесу.
Мяса мне в тот раз получить не удалось, не помню почему. Как-то мы разминулись во времени. Но не в этом дело.
Этот преподаватель был полнейшим джентльменом. У его жены был альцгеймер. Заболела в 47 лет. Находилась в заведении. Уже не узнавала ни одного из четверых детей. Он навещал ее через день, и как-то раз спешил заказать и доставить ей новые очки, – она свои разбила и не могла читать. Понимала ли она прочитанное, помнила ли? Спросить об этом я не осмелилась. А вдруг он делает это ритуально, сохраняя для себя и для нее видимость нормального положения вещей? Рассказал ли про удачу на охоте сына, которого она не помнит?
А был он человек занятой. Мясо у него было не только случайная оленина. По ранчо бродили голов двенадцать-двадцать коров.
— Как же вы все успеваете? И тут работаете, и коровами нужно заниматься… ветеринар, то, сё… А если корова телиться вздумает?
— Когда корова телится, я полагаюсь на матушку-природу, а она пока что не подводила…
При мне этот преподаватель вел занятия по композитным материалам. Это было интересно, а материалы меня всегда тянуло потрогать руками, хотя от переводчика этого не требуется. Руки неизменно начинали чесаться. Я уже знала про свою аллергию, но все равно в очередной раз не могла удержаться.
Так вот, про другого оленя. Как-то подруга моей дочери с мужем решили разделать на мясо сбитого машиной оленя. Там, в Огайо, закон это разрешает. Видишь оленя на дороге – ради бога, возьми себе, а жили они небогато. Вы когда-нибудь пробовали снять с оленя шкуру кухонными ножами? Отрезать голову? Все было в крови. Проклиная собственную затею, подруга поклялась себе, что больше – ни за что! Представив себя эту тушу, это море кровищи, я поняла, что предприятия по разделке дичи для частных лиц – это не буржуазная выдумка. Проезжая недавно мимо такого заведения, я вспомнила про композитные материалы.
И про то, что они чешутся. «Природа чешется», — изрек когда-то мой младший сын во время семейного путешествия, поощряемый постоять на травке.
У меня получилось что-то композитное. И руки стали чесаться. Тактильная память. Воспоминания чешутся.
У нас на эту тему законы своеобразные.
Например, храни вас Бог, убить опоссума, который гадит всюду и поедает все ваши фрукты, или прикончить ядовитую змею. Проблем не избежать.
Но кенгуру отстреливают постоянно. Шкур и мяса в продаже полно. …
Иду на пляж мимо семейства кенгуру. Их мама смотрит на меня человечьими глазами и, кажется, сейчас спросит: «Ты тоже хочешь нас убить?» Я отворачиваюсь. За 25 лет в Австралии даже не пытались купить или попробовать кенгурятину. Что-то прочно тормозит.
А почему змей нельзя убивать? Неужели наш Горыныч пролоббировал:)?!
А почему змей нельзя убивать? Неужели наш Горыныч пролоббировал:)?!
=====
Всё может быть в этом мире. 🙂
Теперь требуют вызывать специальную службу змееловов и, полагаю, не зря,
т.к. многие виды «наших» змей смертельно опасны. Любительство в этом деле чревато.
С другой стороны, надо сберегать даже такую фауну. А то сто лет назад в «плену» помер последний сумчатый волк. Осталась только небольшая кино-запись.
И я бы не стала есть кенгуру. Какие-то они трогательные.
Как-то, работая в вертолетной школе, я разговорилась с одним преподавателем. У него было большое ранчо, вчера он разрешил там поохотиться сыну с друзьями, и они застрелили оленя. Я спросила, что они будут с ним делать. Сдадут на специальное предприятие по разделке, заплатят, но и мяса получат много. Я сказала, что никогда не пробовала оленины и хотела бы купить у него пару фунтов.
— Нет, к сожалению, не получится, по закону я не имею права ее продавать.
Как будто закон маячит у него спиной, наблюдает без устали, как господь бог.