Алексей Цветков, поэт. Поговорим о Гааге земной и Гааге небесной

Я все чаще замечаю у друзей изъявление надежды на сравнительно скорый и беспристрастный суд над теми, кто — имена проставьте сами, список ввиду его изрядной длины не привожу. Эти надежды основаны на экстраполяции крошечного отрезка истории, всего лет в 70 (сравните хотя бы с 5000 всей письменной). Другие, не заходя так далеко, все же рекомендуют нам запоминать имена и деяния, видимо, в расчете на что-нибудь подобное. Ни с теми, ни с другими я не согласен.
Нынешняя Гаага, земная — курьез и девиация на фоне этих 5000. Большинство деспотов, сатрапов и палачей, ныне здравствующих и недавно почивших, сумели и сумеют увернуться и от нее, поскольку никакими правоприменительными средствами эта инстанция не располагает. Разве что такой же деспот передаст ей на рассмотрение своего предшественника — да и то вряд ли, может создать прецедент. Так называемое международное право, во многом и без того бумажный тигр, в настоящее время подвергается спешной деконструкции, а если кто верит в прогресс, для того у меня есть увлекательная история про дедушку в красной шапке с мешком халявы.
Что касается Гааги небесной, то я в нее не верю и считаю этот миф издевательством над нашей крупицей здравого смысла и над чувством справедливости. Простой силлогизм показывает, что суд в этом случае должен быть произведен над самим судьей. Развивать эту мысль я не стану, потому что дискуссию считаю пустой тратой времени, и возражения игнорирую — тем более, что я все возражения знаю наизусть.
Тех, кто обвинит меня в пессимизме, попрошу с выводами не торопиться. Пессимизм, равно как и оптимизм — черта личного темперамента или все та же экстраполяция из короткого жизненного опыта. Первого в себе не наблюдаю, второго всячески стараюсь избегать. Мироздание ничем нам не обязано. Источником справедливости, в данном случае скудным, можем быть лишь мы сами.
Как же нам жить в этой вселенной, чей нейтралитет мы по большей части воспринимаем как зло? На этот счет есть разные соображения. Есть, например, рецепт горьковского Луки. Когда-нибудь на нас обрушится водопад всеобщего счастья, и все съеденные посмертно простят съевших. Но тут, помимо упомянутой слепой веры в Деда Мороза, есть непреодолимый парадокс. Даже если я найду в себе силы простить того, кто съест лично меня, я не считаю себя вправе прощать съевшего мою сестру, брата и т. д. Меня никто не уполномочил.
Есть еще катехизис Альбера Камю — игнорировать реальность и вести себя вопреки ей так, как если бы справедливость была встроенным и обязательным принципом, то есть сознательно абсурдно, ради сохранения человеческого достоинства. Мне этот принцип гораздо ближе, но я бы выкинул из него абсурд, то есть следствие предположения, что вселенная исходно несправедлива. Генераторами справедливости являются не законы физики, не государство и не социальные институты, а только мы сами, каждый от своего лица. И если не я и не вы, то ее вообще не будет в мире.
А если вернуться к тому, с чего я начал, я бы рекомендовал забывать имена негодяев. Герострат прославился на века, а всего лишь поджог культовый амбар. Многие из этих негодяев уже устилают себе соломкой место в истории как раз в расчете на нашу сговорчивость. Пусть их помнят только узкие специалисты, которым без них не прочистить клоаку. А мы лучше будем помнить имена жертв — это наш последний долг перед ними.
Извините за такой вот припадок мудрости.