Владимир Эфроимсон. Монолог

Закрыли землю облака,
и ничего не видно,
а мне спуститься, посмотреть
сегодня недосуг,
и разогнать те облака,
чтоб снова стало видно,
как догадались Вы, мой друг,
мне тоже недосуг.

Ну что с того, что облака
и ничего не видно,
и что с того, что их гонять
мне нынче недосуг, –
я всё устроил на века,
добротно и солидно,
и беспокоиться пока
нам не о чем, мой друг.

Припомним давние дела,
весёлое начало,
когда земля ещё была
безвидна и пуста,
мой дух летал над бездной вод,
мотаясь, где попало,
и сочинял, как идиот,
явленья и места.

Вот разделил я твердь и день,
а также с мраком воду,
в саду зелёном создал тень,
сад населил зверьём,
изобретал по мере сил
капризную погоду,
и человека я слепил
в обличии моём.

А что потом – не разберёшь,
да и припомнить трудно:
какой-то брат и чей-то нож,
и, кажется, потоп…
Я поначалу обещал
им справедливый суд, но
всё ж, поразмыслив, отказал,
 
не замараться чтоб.
Менялись судьи и цари,
и всякие пророки…
Всё это, что ни говори,
успело надоесть –
 
броженье мелкое в умах,
да скучные пороки,
и просьбы, просьбы в их мольбах,
да выспренняя лесть.

Так что уж лучше облака,
и ничего не видно,
а разгонять их я пока,
пожалуй, погожу… –
узреть плоды трудов своих
противно и обидно,
кому же каяться мне в них,
понятно и ежу.

Один комментарий к “Владимир Эфроимсон. Монолог

  1. Владимир Эфроимсон. Монолог

    Закрыли землю облака,
    и ничего не видно,
    а мне спуститься, посмотреть
    сегодня недосуг,
    и разогнать те облака,
    чтоб снова стало видно,
    как догадались Вы, мой друг,
    мне тоже недосуг.

    Ну что с того, что облака
    и ничего не видно,
    и что с того, что их гонять
    мне нынче недосуг, –
    я всё устроил на века,
    добротно и солидно,
    и беспокоиться пока
    нам не о чем, мой друг.

    Припомним давние дела,
    весёлое начало,
    когда земля ещё была
    безвидна и пуста,
    мой дух летал над бездной вод,
    мотаясь, где попало,
    и сочинял, как идиот,
    явленья и места.

    Вот разделил я твердь и день,
    а также с мраком воду,
    в саду зелёном создал тень,
    сад населил зверьём,
    изобретал по мере сил
    капризную погоду,
    и человека я слепил
    в обличии моём.

    А что потом – не разберёшь,
    да и припомнить трудно:
    какой-то брат и чей-то нож,
    и, кажется, потоп…
    Я поначалу обещал
    им справедливый суд, но
    всё ж, поразмыслив, отказал,
    не замараться чтоб.
    Менялись судьи и цари,
    и всякие пророки…
    Всё это, что ни говори,
    успело надоесть –
    броженье мелкое в умах,
    да скучные пороки,
    и просьбы, просьбы в их мольбах,
    да выспренняя лесть.

    Так что уж лучше облака,
    и ничего не видно,
    а разгонять их я пока,
    пожалуй, погожу… –
    узреть плоды трудов своих
    противно и обидно,
    кому же каяться мне в них,
    понятно и ежу.

Добавить комментарий