Наше прошлое будущее

Люди часто пытаются заглянуть в будущее. Иногда это возможно. Например, если прогноз был сделан умным человеком (Бертран Рассел 1920).

Российская революция — одно из величайших героических событий в мировой истории. Ее сравнивают с Французской революцией. Война породила в Европе настроения разочарования и отчаяния, перерастающие в потребность в новой религии. Большевизм и удовлетворяет эту нужду в новой религии. В большевизме сочетаются черты Французской революции и черты ислама времен его расцвета.

Самое важное в российской революции — это попытка осуществить коммунизм.
Но метод, при помощи которого Москва намерена установить коммунизм, — метод первопроходцев — суров и опасен, он настолько героичен, что об издержках его не задумываются. Порождаемые большевизмом революционные надежды сильнее за пределами России, чем в самой Советской республике. Суровая реальность ослабляет надежды тех, кто на себе испытывает диктатуру Москвы.

Только через поколение, они надеются, их мечта станет явью. Вряд ли эти уроки можно усвоить без откровенного обсуждения всех неудач, которые постигли Россию. Эти неудачи — следствие нетерпеливой философии, стремления создать новый мир без достаточной подготовки. Большевизм — не просто политическая доктрина, он еще и религия со своими догматами и священными писаниями. Коммунист — это человек, который разделяет целую систему определенных догматических верований. Они не носят научного характера (нет способов, которые позволили бы установить их истинность с определенностью). Привычка к абсолютной уверенности по поводу объективно сомнительных вещей. Значительная доля деспотизма, присущего большевикам, коренится в самой сути их социальной философии.

Коммунист убежден, что корень всех зол — частная собственность; он настолько убежден в этом, что не останавливается ни перед какими, даже самыми жесткими мерами. Маркс учил, что коммунизм придет с фатальной неизбежностью; это совпало с восточными чертами русского характера и привело к умонастроению, весьма похожему на убежденность ранних последователей Магомета. Сопротивление подавляется беспощадно. Их коммунизм поизносится, они же во все большей степени будут напоминать любое другое азиатское правление.

Правительство все силы тратит в первую очередь на решение двух задач: война и пропаганда. Милиция здесь играет куда большую роль в повседневной жизни, чем в других странах. И все же все нарушают закон почти ежедневно, причем никто не знает, нет ли в кругу его знакомых агентов ЧК. Существующее здесь правительство устойчиво. Оно может подвергнуться внутренним изменениям и легко могло бы сделаться бонапартистской военной автократией. Они все равно не погибнут. Россия вынесет любые лишения в будущем, как выносила их в прошлом. Русские приучены к нищете, как ни одна западная нация.

Принимающие большевизм становятся невосприимчивыми к доказательствам науки, ибо беспристрастное их исследование запрещается. Среди других религий большевизм, вероятно, ближе к магометанству, чем к буддизму или христианству. Магометанство и большевизм — практичны, социальны, неспиритуальны, ориентированы на завоевание господства в этом мире. Большевизм может погибнуть в России, но даже если это произойдет — возродится в другом месте, поскольку он идеально пригоден для промышленного населения в состоянии нищеты.

Метод насильственной революции, ведущей к диктатуре меньшинства, является особенно пригодным для создания привычек к деспотизму, которые останутся и после кризиса, их породившего. Преобладающее большинство будет попросту культивировать искусство правдоподобных сказок, чтобы с помощью обмана людей удерживаться у власти. Политические события происходят по воле меньшинства, поскольку большинство людей к политике равнодушно.

Согласно теории Маркса, то, что произошло, и должно было произойти. России ужасно повезло, что она не попала в еще более отчаянную ситуацию. Система, созданная насилием, и насильственное правление меньшинства неизбежно делают возможным тиранию и эксплуатацию. И следует ожидать, что в любой стране в аналогичных условиях власть попадет в руки безжалостных людей, по природе своей не обремененных любовью к свободе, которые не сочтут нужным ускорить переход от диктатуры к свободе. Возникла система, неприятно напоминающая прежнее царское правительство, являющаяся азиатской по своей централизованной бюрократии, секретной службе, атмосфере правительственного таинства и покорности террору. Несомненно, в будущем большевизм ожидают большие перемены. Но прошедшие три года дают материал для некоторых выводов.

В соответствии со своим обычным презрением к миротворческим методам, они пытались заменить вознаграждение за производительный труд террором.
Основной источник всей цепи зол лежит в большевистском мировоззрении: в его догматизме, ненависти и вере, что человеческую природу можно полностью преобразовать с помощью насилия. В принципах большевизма больше желания разрушить старое зло, чем создать новое добро. Именно по этой причине успехи в разрушении значительно больше, чем в созидании.
(Бертран Рассел 1920. Практика и теория большевизма – отрывки из книги)