Михаил Юдовский. Подмышки марта пахнут огурцами…

Подмышки марта пахнут огурцами
и чуточку тюльпанами. Торцами
коснувшись обнаженной яви, сны
спешат вообразить себя творцами
зачатой рукоблудием весны.

Мы снова будем молоды и сербы.
Мы – котики на голой ветке вербы –
готовы к превращению в котов
без всяческих метафор, и гипербол,
и антитез мяукающих ртов.

Поэт с изрядной примесью паяца,
я с кем-нибудь желаю рифмоваться.
Я ненавижу белые стихи
и тороплюсь покаяться, с абзаца
записывая новые грехи.

Зима почила девственницей в морге.
Прошли торги – настало время оргий.
Пора отбросить к черту костыли
и вдохновенно, как святой Георгий,
разить копьем драконью плоть земли.

И плоть взорвется – крокусы, нарциссы,
тюльпаны, остроносые, как крысы,
полезут из смирительных рубах,
и пахнущие ирисом ирисы
повиснут бахромою на зубах

и сделают почти неотразимой
улыбку. И с тоской невыносимой
душа уйдет в запой, в забой, в завой
и, попрощавшись с верою озимой,
наполнится любовью яровой.

И я, недонасытившись любовью,
почти любим, любим почти любою,
кручусь волчком на собственной игле.
И добрый Óле, сказочный Лукойе,
с трибуны мне кричит: «Олé! Олé!».

2 комментария для “Михаил Юдовский. Подмышки марта пахнут огурцами…

  1. Михаил Юдовский. Подмышки марта пахнут огурцами…

    Подмышки марта пахнут огурцами
    и чуточку тюльпанами. Торцами
    коснувшись обнаженной яви, сны
    спешат вообразить себя творцами
    зачатой рукоблудием весны.

    Мы снова будем молоды и сербы.
    Мы – котики на голой ветке вербы –
    готовы к превращению в котов
    без всяческих метафор, и гипербол,
    и антитез мяукающих ртов.

    Поэт с изрядной примесью паяца,
    я с кем-нибудь желаю рифмоваться.
    Я ненавижу белые стихи
    и тороплюсь покаяться, с абзаца
    записывая новые грехи.

    Читать дальше в блоге.

  2. Михаил Юдовский

    Подмышки марта пахнут огурцами
    и чуточку тюльпанами. Торцами
    коснувшись обнаженной яви, сны
    спешат вообразить себя творцами
    зачатой рукоблудием весны.

    Мы снова будем молоды и сербы.
    Мы – котики на голой ветке вербы –
    готовы к превращению в котов
    без всяческих метафор, и гипербол,
    и антитез мяукающих ртов.

    Поэт с изрядной примесью паяца,
    я с кем-нибудь желаю рифмоваться.
    Я ненавижу белые стихи
    и тороплюсь покаяться, с абзаца
    записывая новые грехи.

    Зима почила девственницей в морге.
    Прошли торги – настало время оргий.
    Пора отбросить к черту костыли
    и вдохновенно, как святой Георгий,
    разить копьем драконью плоть земли.

    И плоть взорвется – крокусы, нарциссы,
    тюльпаны, остроносые, как крысы,
    полезут из смирительных рубах,
    и пахнущие ирисом ирисы
    повиснут бахромою на зубах

    и сделают почти неотразимой
    улыбку. И с тоской невыносимой
    душа уйдет в запой, в забой, в завой
    и, попрощавшись с верою озимой,
    наполнится любовью яровой.

    И я, недонасытившись любовью,
    почти любим, любим почти любою,
    кручусь волчком на собственной игле.
    И добрый Óле, сказочный Лукойе,
    с трибуны мне кричит: «Олé! Олé!».

Добавить комментарий