Ещё на запахи весны
тревогой сладкой отзываюсь,
ещё полёт даруют сны,
и я летать не отрекаюсь.
Ещё любовь моя жива,
я верен вере и надежде,
не плёл я лести кружева,
и не поддакивал невежде.
Ещё я чуждою бедой
казнюсь и глубже и больнее,
но сад мой, битый лебедой,
теперь и глуше и бледнее.
Я не спешу с лопаткой в сад,
я устаю от круговерти,
живу всё как-то невпопад,
всё чаще думаю о смерти.
И цепенеет сердце, ждёт,
кого-то слушает сторожко,
потом качнётся и пойдёт,
как улицей проходит кошка.
Февраль, 1997