Мои комментарии на отклики Сони и Гаранина

СТ 
— 2017-09-20 23:15:43(37)
———————————
«Евгений Михайлович, …  это «все равно что плотник супротив столяра». Это я к тому, что так думают (если знакомы, разумеется с поэзией Вашей протеже) не только неведомый мне Д. Гаранин, но и многие тысячи людей, без поэзии не живущих.»

\\\\\\\\\\\\\\\\\

Дорогая Соня, разрешите напомнить вам, что такие вопросы не решаются консенсусом.  Даже если успели высказать вам свое согласие тысячи людей (представляю, как переполнена ваша почта!).

 

Далее: «Но вот то, как вы априори презираете поэтические вкусы несогласных с вашими оценками людей — вот это изумляет. Я, МСТ, и многие другие ничуть не хуже вас понимаем в этом деле, но никогда не позволяли себе презрительно говорить о вас в связи с вашими лит. вкусами.»

\\\\\\\\\\\\\\\\\\\

Если бы я не знал вас многие уже годы, я бы подумал, что оппонент сознательно шельмует.  Но я знаю, что вы просто не дали себе труд внимательно прочитать написанное мною.  Я не высказываюсь о вкусах.  Я говорю о способности слышать музыку там, где кому-то  слышится «сумбур вместо…».  Согласитесь, это подчас случается — особенно с теми, кто думает, что «понимает в этом деле ничуть не хуже вас».

В таких случаях споры не имеют смысла, — как, к примеру, спор с дальтоником о живописи Ренуара или Матисса.

Я не «презираю поэтические вкусы несогласных».  Я вообще не презираю своих оппонентов.  Но когда некто совсем зарывается, считаю себя вправе указать на его непонимание, что есть поэзия.

Когда г-н Гаранин пренебрежительно отозвался о стихах Л. М., поставив ей в пример Евтушенко, мне сразу вспомнилось «а жаль, что не знаком ты с нашим петухом».  Но я не стал тогда выступать. Когда означенный господин в том же своем отзыве еще высказал свой критерий поэзии (желающие пусть найдут в архивах, мне эти заниматься недосуг), все стало ясно.  Но и тогда я не стал спорить, так сказать, с дальтоником о живописи.  Но когда он стал вершить суд над стихами то одного, то другого, или распространяться о стихотворчестве вообще, мое терпение лопнуло.

Как вижу, г-н Гаранин и этого не понял.  Он ополчился на личность.  То он сетует на то, что я не пишу стихов, — чем лишаю его возможности показать на деле, что я «ничего не понимаю».  То припоминает мне мою «малую родину».  Видимо, в его понимании инженер из Нижнего Тагила – это такое барахло, что еще даже хуже, чем инженер, скажем, из Москвы, не пишуший стихов.

А на самом деле все очень просто:

Жак Превер.  Как нарисовать птицу.
перевод М. Кудинова: https://www.stihi.ru/2009/06/19/3688
Сперва нарисуйте клетку
с настежь открытою дверцей,
затем нарисуйте что-нибудь
красивое и простое,
что-нибудь очень приятное
и нужное очень
для птицы;
затем
в саду или в роще
к дереву полотно прислоните,
за деревом спрячьтесь,
не двигайтесь
и молчите.
Иногда она прилетает быстро
и на жердочку в клетке садится,
иногда же проходят годы —
и нет
птицы.
Не падайте духом,
ждите,
ждите, если надо, годы,
потому что срок ожидания,
короткий он или длинный,
не имеет никакого значения
для успеха вашей картины.
Когда же прилетит к вам птица
(если только она прилетит),
храните молчание,
ждите,
чтобы птица в клетку влетела,
и, когда она в клетку влетит,
тихо кистью дверцу заприте
и, не коснувшись ни перышка,
осторожно клетку сотрите.
Затем нарисуйте дерево,
выбрав лучшую ветку для птицы,
нарисуйте листву зеленую,
свежесть ветра и ласку солнца,
нарисуйте звон мошкары,
что в горячих лучах резвится,
и ждите,
ждите затем,
чтобы запела птица.
Если она не поет —
это плохая примета,
это значит, что ваша картина
совсем никуда не годится;
но если птица поет —
это хороший признак,
признак, что вашей картиной
можете вы гордиться
и можете вашу подпись
поставить в углу картины,
вырвав для этой цели
перо у поющей птицы.

“Тайна этого стихотворения, — пишет критик, — в его удивительной простоте, но чтобы разгадать ее, нужно не столько «идти вслед за автором», сколько дышать вместе с ним, проживая один за другим созданные им поэтические образы. Читатель попадает в мир чуда, но только это и есть тот мир, в котором мы живем.”