Кумраниты и Бар-Кохба

Кумраниты и Бар-Кохба

Кумран ( английский язык: Qumran, иврит: חירבת קומראן‎, арабский язык: خربة قمران‎ — Khirbet Qumran), место археологических раскопок и находок на территории древнего поселения на Западном берегу реки Иордан. Оно расположено приблизительно в миле (одна сухопутная миля равна 1,6 км) от северо-западного берега Мертвого моря, на сухом плато, недалеко от кибуца Калия.  Поселение было построено во время господства Йоханана Гиркана, 134-104 г.г.  до н.э. (или несколько позже), было разрушено римлянами в 68 г. н.э.(или немного позже). Оно известно главным образом из-за близости к пещерам, в которых были открыты «Свитки Мертвого моря». (Из Википедии)

 Рассмотрим сначала мессианские взгляды «кумранитов», община которых, «заложившая основы ессейского движения, возникла в среде радикально настроенных раббанитов (протофарисеев) около 197-196 г.г. до н.э. В поисках возможного ответа на эллинистический вызов, основатели общины, вдохновляемые апокалиптическими сочинениями 3-го века до н.э. (в частности, произведениями енохического цикла), призвали сограждан немедленно отрешиться от всего мирского, покаяться и принять участие в «приготовлении пути Господа» в мир (Ис.40:3) в рамках конгрегации «сынов Света» (протоессеи), являющей собой прообраз общества Царствия Божьего».[1]

Если сторонники  магистральной еврейской концепции, отождествляемой с раббанитами, мудрецами, фарисеями, книжниками в период Хасмонейских войн включились в активную вооруженную борьбу с эллинистами и сирийскими оккупантами, составив основу движения хасидеев, то кумраниты отказались «от участия в вооруженной борьбе против селевкидского ига», объясняя это «тем, что, по их мнению, до прихода Мессии-Царя (Князя) из рода Давидова всякие военные действия будут обречены на неудачу; лишь под его водительством и при поддержке небесного воинства праведники из Израиля смогут разгромить своих врагов».[2] Исторически кумраниты оказались неправы. Борьба с Селевкидами оказалась успешной. Кумраниты сделали из этого факта определенные выводы: в последствии они заняли более активную жизненную позицию, участвуя в народном восстании против Александра Янная и в антиримском Великом Восстании 66-74 г.г. н.э.

Вместе с трансформацией жизненных взглядов кумранитов, менялись и их мессианские представления. От ожидания «прихода пророка, подобного Моисею  (ср. Втор. 18:15-19), и «Мессий Аарона и Израиля», т.е. Мессии-Первосвященника (садокида) и Мессии – идеального Царя (Князя) Израиля (давидида), о появлении которого предвещается в Ис. 11:1-5», (диархической системы власти; мы вспомним об этом при рассмотрении системы власти во времена Бар-Кохбы,) в период 177-136 г.г. до н.э.  кумраниты переходят к отождествлению своего земного руководителя Учителя праведности (ср. с «Отроком Господним» Второисайи)    «с пророком, подобным Моисею и жреческим Мессией» в одном лице; именно под его водительством они должны заключить «в стране Дамаска» Новый Завет с Богом. В определенной степени можно говорить о том, что в лице кумранского Учителя праведности мы встречаемся с последним великим израильским пророком по откровению «осевого времени», который, в отличие от своих канонических предшественников, не только осознал коренной конфликт между трансцедентными и мирскими порядками и декларировал его, но и попытался самостоятельно преодолеть его».[3] Уже здесь мы видим зачатки новой религии – христианства, триумфальное шествие которой, начнется через несколько веков. «На данном (же) этапе среди кумранитов получает распространение также доктрина о всеобщем воскресении из мертвых в Конце дней (который, как они полагали, наступит еще при их жизни; … на определенном этапе эволюции идеологических представлений израильско-иудейского общества в дополнение к учению о посмертном нисхождении духа в Шеол (подземное обиталище душ умерших) появляется концепция восхождения духа умершего (-ших) праведника (-ов) и мудреца (-ов) к Богу на небеса (что является их посмертной наградой)».[4] Третий этап развития кумранского мессианизма (137 г. до н.э. — 1-ая половина 1 в. до н.э.) автор излагаемой концепции И.Тантлевский связывает с необходимостью внесения изменений в мессианско-эсхатологические доктрины кумранитов в связи с очевидностью неосуществления Учителем праведности большинства функций    жреческого Мессии из-за его смерти, а точнее распятия по приговору Великого Синедриона (вновь реминисценция к христианской легенде) и не наступления  Конца дней, а также не прихода ожидаемого светского Мессии. На этом этапе кумранитами выдвигается идея о втором пришествии Учителя праведности (sic!, Е.Л.), а прожитая земная жизнь  Учителя праведности рассматривалась кумранитами как «первое Посещение», в ходе которого была вполне реализована его функция в качестве жреческого Мессии и искупление «своей благочестивой деятельностью, страданиями и мученической смертью грехи всего человечества, … теперь праведники «спасутся своей верой в Учителя праведности»…В свой вторичный приход на землю Учитель – «Избранник» Бога (ср. Ис. 42:1, 43:10, 49:7) «воскресит мертвых», учинит Суд над нечестивцами всего мира и утвердит для праведных вечное Царствие Божие».[5] 

Теперь перенесемся на несколько веков вперед, во второй век н.э. Целью восстания Бар-Кохбы «было не меньше как полная независимость от римского владычества».[6] Однако кем был сам Бар-Кохба «по должности»? Выдающийся израильский ученый-историк Алон считал, «что Бар-Кохба не был ни Мессией, ни царем, а просто наси – эквивалентно, вне всякого сомнения, «этнарху» (этот титул принадлежал первым хасмонейским правителям). Очевидно, повстанцы взяли этот ранний режим Маккавеев себе за образец – режим, который представлял собой не монархию, но скорее всего несиут – княжество-принципат. … Данный ему титул предполагал руководство с ограниченной властью, отнюдь не абсолютную монархию. … роль (военного предводителя) явно была неотъемлемой частью обязанностей наси. Подобным образом первый Шимон Хасмоней, который был провозглашен своим народом этнархом, также занимал одновременно должность национального стратега (главнокомандующего). … по воле народа в освобожденной Иудее система правления воспроизвела традиционную модель, связанную с первой войной за национальное освобождение, восходящей к дням Второго храма – с войной Маккавеев. Традиционные ассоциации с той борьбой удовлетворяли нужду народа в стабильной и уравновешенной политической системе.  Элементы ее суть таковы: демократия (народный совет) вкупе с автократическим лидером (наси) и параллельный религиозный авторитет – священство».[7] Вместе с тем, Алон указывает на еще одну сторону режима власти Бар-Кохбы, апеллируя к найденным монетам, относящимся ко времени восстания. По мнению Алона слово «Иерусалим» на этих монетах означает «не просто место, где они чеканились. Это означает «Город и народ Иерусалима», подобно надписи «Хавер ха-иехудим» на хасмонейских монетах этнарха Иоханана». Таким образом, заключает Алон свои рассуждения о власти времени восстания Бар-Кохбы, эти надписи «провозглашают третью ступень законной власти, к которой апеллировало восстание – народно-демократическую».[8] И. Бен-Шалом поддерживает такой взгляд Г.Алона на правление во время восстания Бар-Кохбы. «Представляется вполне естественным, — пишет он, — что повстанцы считали образцом подвиги своих предков, совершенные в годы восстания Хасмонеев, и что именно победа Хасмонеев стала для них тем источником, из которого они черпали уверенность в собственной победе».[9]

Другой точки зрения придерживается Д.Годблат. Он отмечает, что наименование титула Бар-Кохбы «наси» является одним из немногих известных нам фактов относительно руководителя восстания. Годблат выделяет три составляющие статуса Бар-Кохбы: он был верховным и политическим лидером народа, его положение было компонентом диархической системы власти вместе с высокопоставленным священнослужителем и, наконец, сам образ Бар-Кохбы «имел эсхатологические коннотации».[10] Годблат задается вопросом, связаны ли эти вышеперечисленные составляющие именно с должностью наси, или же они связаны с личностью Бар-Кохбы? В связи с этим Годблат подвергает подробному рассмотрению сам термин «наси», в результате которого он приходит к выводам, во-первых, о приближении титула «наси» к должности царя («А кто такой наси? – Это царь».[11], «Кто такой наси? —  Наси Израиля, а не (отдельных) колен (Израиля)»[12], а во-вторых, об общих чертах «между кумранской концепцией наси и практикой применения этого титула к Бен-Косиве».[13] (Бар-Кохбе). Именно в Кумране, а не в хасмонейской модели управления страной нашел Д.Годблат настоящие параллели  строю, возобладавшем под руководством Бар-Кохбы: «… в кумранских текстах обнаружилась модель, по которой была построена власть Бен-Косивы, … не удалось указать на иную подобную модель в еврейской литературе в период между пророком Иезекиилем и Вторым  восстанием»[14] (восстанием Бар-Кохбы).  С этим сообщением хорошо сочетаются многочисленные данные, указывающие на происхождение Бар-Кохбы из ессеев, и то, что сам он был ессеем. Так в работе А.В.Постернака читаем: «В 132–135 гг. вспыхнуло последнее крупное восстание в Иудее, возглавленное человеком с красивым именем Бар-Кохба («Сын звезды»). …  Повстанцы, входившие в религиозную общину ессеев, укрывались в горах близ Кумрана».[15] На это же указывает и А.Оппенгеймер: «Не исключено, что в провозглашении Бар-Кохбы мессией определенную роль сыграло место его рождения. Допустив, что Бар-Козева – это подлинное имя Бар-Кохбы, а не прозвище, можно предположить, что он родился в селении под названием Койзева. Развалины Койзевы располагаются в 2 км от Айн-Арова, рядом с которым была найдена потайная пещера с предметами времен восстания, и неподалеку от Кирьят Арабайа, где, как следует из посланий Бар-Кохбы, располагался один из лагерей повстанцев».[16] Можно сослаться также на  отрывок из Талмуда: «Сказал ему  (араб): еврей, еврей, запряги твоего вола и привяжи плуг, ибо родился Мессия. …Откуда он? Из Бират Арабайа…».[17]; «… вполне вероятно, — пишет Оппенгеймер, — что это и есть упоминаемая в посланиях Бар-Кохбы Кирьят Арабайа».[18] Возможно, что именно в эти пещеры бежали преследуемые римскими войсками сторонники Бар-Кохбы в финале своего пути, воспроизведя многократные возвращения в эти места кумранитов в трудные моменты своей истории.[19]

Если это предположение верно, то мы можем построить «цепочку» идеологических переходов на периферии еврейской среды в течение нескольких   столетий от радикально настроенных раббанитов к кумранитам, часть которых заложила основы ессейского движения, из радикальной части которого вышли первые иудео-христиане или протохристиане, некоторые из которых стали просто христианами. Тогда, зная, как решительно сторонники любого учения борются с проявлениями ереси именно внутри своего учения, можно сделать предположение и о причинах жестокого, плохо объясненного в литературе, отношения Бар-Кохбы к христианам, на которое указывается во многих источниках, кроме той очевидной, лежащей на поверхности причины, отвержения христианами, уверовавших в Мессию – Иисуса Христа, мессианского предназначения Бар-Кохбы.                                      

Таким образом, если обратиться к мессианским устремлениям кумранитов, обнаруживается, что эти устремления кумраниты пытались реализовать во вполне обозримом реальном будущем. В этом случае нас может не удивить столь большой энтузиазм, которому была подвержена большая часть еврейского населения во время восстания Бар-Кохбы. Бар-Кохба, сам, предположительно, ессей и кумранит, к тому же поддержанный в своих мессианских устремлениях авторитетнейшей среди мудрецов фигурой рабби Акивой, вполне мог увлечь многих евреев, возмущенных предстоящим преобразованием их любимого города Иерусалима в языческий город Элия Капитолина и, возможно, также запретом обрезания. 

Что касается системы управления, то здесь были рассмотрены две возможные модели правления, воспринятые Бар-Кохбой в качестве образца – хасмонейскую и

кумранскую, из которых мы склоняемся ко второй названной модели. Мы согласны также с высказанной Д.Годблатом идеей о том, что название должности Бар-Кохбы «наси» должно было означать ни больше, ни меньше, как «царь», что в сочетании с имевшимся во время восстания высокопоставленным священнослужителем, возможно или предположительно, рабби Элазаром также относит нас к диархической модели управления в кумранской общине определенного периода.

Важным выводом является также предположение о наличии определенной «цепочки» идеологических переходов на периферии еврейской среды на протяжении нескольких   столетий от радикально настроенных раббанитов к кумранитам, часть которых заложила основы ессейского движения, из радикальной части которого вышли первые иудео-христиане или протохристиане, некоторые из которых стали просто христианами. Наличие такой «цепочки» может объяснить причины жестокого  отношения Бар-Кохбы к христианам, на которое указывается во многих источниках. Ведь фарисеи, несмотря на идеологические несогласия с христианами, не могли призывать и не призывали к их убийству.