Бывают странные сближенья: Хомский и Intelligent Design, и как это связано с одним скандалом в русскоязычном Израиле

Удивительная вещь, выявленная памятным многим скандалом года три назад между малограмотным популяризатором науки Асей Казанцевой (выставляющей напоказ свои дамские прелести в обмен за пожертвование в какой-то фонд) и известным ересиархом Пинхасом Полонским — это позиция Ноама Хомского, оказавшегося, по сути, в определенном смысле, креационистом и сторонником ИД. Нет, конечно, Хомский раздает проклятия в адрес Джоржа Буша и заявляет «Intelligent Design, for which the evidence is zero.»

Но вот что Хомский пишет в своей обзорной статье, объясняя переход от структуралистского к генеративистскому (то есть, собственно, хомскианскому) подходу:

«Structuralist inquiries focused on phonology and morphology, the areas in which languages do appear to differ widely and in complex ways, a matter that raises interesting questions, discussed elsewhere. It was recognized that there are at least some fixed properties of language, for example, choice of distinctive features, perhaps rooted in articulatory and acoustic properties. But the search for “God’s Truth” going beyond narrow limits was often ridiculed, as the term indicates.

In general biology, a rather similar picture was familiar, captured by molecular biologist Gunther Stent’s conclusion that the variability of organisms is so free as to constitute “a near infinitude of particulars which have to be sorted out case by case.”2 That conception has since changed so radically that it is now possible to contemplate seriously the proposal that there might be a “Universal Genome that encodes all major developmental programs essential for various phyla of Metazoa” that emerged at the time of the Cambrian explosion half a billion years ago (Sherman, 2007). From this perspective there is only a single multicellular animal from an appropriately abstract point of view. Observed variety would be superficial, resulting from various arrangements of a “developmental-genetic toolkit” preserved in essentials through a long course of evolution. Deeply conserved properties and factors that constrain variation have taken on a far more significant role in modern evolutionary biology.» (Noam Chomsky, Problems of projection, Lingua, Volume 130, June 2013, Pages 33–49)

Напомню, что речь о статье Михаила Шермана из Бостона M. Sherman, Universal genome in the origin of metazoa: thoughts about evolution, Cell Cycle, 6 (15) (2007), pp. 1873–1877. Шерман, тогда профессор Бостонского Университета, как мне сказали, репатриировался в Израиль и теперь стал профессором в Ариэльском Университете.

В статье используется известное представление о том, что сложные системы (в которых части не могут существовать по отдельности) возникают целиком. Я давал здесь на днях ссылку на лекцию великого математика Д. Каждана о науке и религии, который говорит то же самое (но, конечно, не так вульгарно, как Полонский).

Шерман предполагает, что сразу возник некий «универсальный геном» всех многоклеточных, а потом уже по мере эволюции в разных животных активировались разные гены. Это означает, что, в некотором смысле, все многоклеточные существа — одно и то же существо. Вполне генеративистской подход, когда у вас есть порождающая грамматика не только для конкретного языка, а универсальная для всех языков.

Гипотеза звучит странно, поскольку это крайне маловероятно. Но вспомним, что возникновение простейшей самовоспроизводящейся молекулы РНК, согласно Е. Кунину, тоже крайне маловероятное событие. Кунин привлекает к его объяснению антропный принцип и идею множественных вселенных — среди зиллионов вселенныx и триллионов триллионов планет в каждой вселенной, по мнению Кунина, должна быть хоть одна, где маловероятное событие все же произошло. А когда имеешь дело с событием нулевой вероятности, не все ли равно насколько оно невероятно — и там ноль, и здесь. Возможно, что-то в этом роде имел в виду Д. Каждан, когда говорил о том, что «бесконечность находится не так далеко. Мы, видимо, вылезаем в нее всегда, когда мы пытаемся рассмотреть истоки чего-то».

Многие увидели в статье Шермана креационизм и «интеллигентный дизайн». Собственно, на языке Интеллигентного Дизайна (столь любого президенту Бушу и предаваемого анафеме всеми левыми) это явление называется «Irreducible Complexity» и является одной из центральных концепций ИД. Однако сам Шерман делает специальные усилия, чтобы заявить (по крайней мере, подчеркивает в абстракте), что его гипотеза «эксперимeнтально проверяемая», а потому совершенно научная.

Кунин осторожно положительно отозвался о работе Шермана. Напомню, что Евгений Кунин на сегодня — самый цитируемый ученый (на сегодня его статьи процитированы 142 тысячи раз, индекс Хирша=180 — чуть ли ни самый большой Хирш в мире).

Хомский (при всем моем неприятии его политических взглядов) — просто живой классик, один из горстки людей, изменивших научную парадигму ХХ века. То есть человек масштаба Нильса Бора или Фрейда. После ссылки у Хомского на статью Шермана стали активно ссылаться лингвисты.

И вот эта волна, запущенная где-то в самых высших интеллектуальных сферах, отражающая споры тех, кто придал форму науке ХХ века — структуралистов и генеративистов — брызги от этой волны долетели до странствующего проповедника Полонского (достаточно посмотреть, где и как он защищал диссертацию) и недоучки Казанцевой (достаточно посмотреть, как она пишет по-английски), конечно, не вполне способных заценить, с чем они имеют дело. Полонский рассказал на «лекции о науке и религии» о статье Шермана, Казанцева возмутилaсь, и скандал пошел.

Впрочем, сам скандал был уже года три назад и успел забыться. Поэтому напомню фабулу. К приехала в Израиль на полгода по программе «Маса», предназначенной для молодых будущих репатриантов (oнa не собиралaсь репатриироваться в Израиль, но это и не требуется для участия) и попала в Ариэльский университет, где пришлось слушать разные лекции. B том числе и лекции про иудаизм, которые вел Полонский. Там они поспорили о теории эволюции, в результате чего К. написала жалобу ректору Ариэльского Университета, МЗ, с советом уволить Полонского (который сотрудником АУ ни в коей мере не является, чeго она не понимала) за распространение анти-научной религиозной пропаганды. При этом написала по-английски (видимо, не знала, что МЗ — репатриант из Свердловскa) со множеством безграмотных ошибок. B частности, взаимодействие по перепискe с П.П. она назвала «our intercourse by correspondence», видимо не зная, что слово intercourse действительно означает «сношение», но обычно не почтовое. Для тех, кто знаком с фигурантами, дополнительные лулзы (как говорят в интернете) состояли в том, что писать такую жалобу МЗ (человеку в кипе, главе университета на территориях) столь же осмысленно, как пожаловаться на трудности с покупкой свинины нынешнему министру МВД Арье Дери. Глупо это. Hо это с нашей точки зрения людей, понимающих толк в академических интригах. А для человека, занятого само-пиаром, работает другая логика.

МЗ не ответил. К написала в интернете, что «в Ариэльском университете врут студентам про науку». Это оказалось болевой точкой, поскольку АУ подвержен международному бойкоту и внутри-израильским попыткам делегитимизации его как университета. A вопрос о поселениях всегда вызывает возбуждение. В результате, с одной стороны подтянулись правые сторонники поселений. C другой стороны — российские либеральная интеллигенция, борцы за науку против мракобесия, которые понятия не имели, где Ариэль, но за правильный научный метод готовы пасть порвать. Дискуссия длилась много недель и набрала многие тысячи комментов. Кончилось тем, что К позвали на русский 9 канал израильского ТВ, где против нее выпустили хамоватого журналиста (фамилию его я позабыл). Этакий шкаф с бородой, который допытывался у девушки: она таки инфант-террибль или фемма-фатале? Произнося эти слова с бакинским акцентом. От такого пердюмонокля «позиционирующая себя как би» девушка стушевалась и только сказала, к радости телезрителей, что Израиль — классное место, лучшее в мире. На том скандал и затих.

Сам этот скандал есть удивительнейшая история самоорганизации массового явления. Но для меня в нем самое интересное: высветившаяся близость хомскианских теорий о том, что язык возник скачком и сразу (в виде универсальной грамматики) к идеям креационистов в биологии.

18 комментариев для “Бывают странные сближенья: Хомский и Intelligent Design, и как это связано с одним скандалом в русскоязычном Израиле

  1. Борис Дынин
    22 июня 2017 at 14:20 (edit)
    «Например, хотя физики и не могут объяснить свойства очень сложных молекул вроде ДНК с помощью квантовой механики электронов, ядер и электрических сил, а химикам удается справится с этим с помощью своего языка и своих понятий, все равно не существует независимых принципов химии, являющихся истинами, не основанными на более глубоких принципах физики… Редукционистская позиция является хорошим фильтром, позволяющим ученым во всех областях знания не тратить время на обсуждение малообещающих идей. В этом смысле мы все сейчас редукционисты»

    Можно только согласиться со Стивеном Вайнбергом, что редукционизм (как он его понимает) является одним из критериев научности. Но в наших случаях ситуация более тонкая. Никто ведь не говорит, что атомы в молекуле ДНК не управляются законами физики, или что самовоспроизводящаяся молекула В ПРИНЦИПЕ не может зародитьcя из неорганики (и простой органики). Может. Просто вероятность этого (по сегодняшним представлениям) в 1000000000000(еще девятьсот нулей)000000 раз меньше, чем число атомов во вселенной (конкретно Кунин говорит 10^-1018). 🙂 Поэтому, хотя формально редукционизм (как его понимает Вайнберг) остается в силе, приходится изобретать какие-то конструкции, вроде бесконечного числа эвереттовских множественных вселенных. Онтологический статус этих конструкций, мягко говоря, сомнителен. Они являются вещью в себе, являющйся нам только вот в виде таких «чудес» (если чудом называть маловероятное событие).

    Поэтому мы постоянно видим попытки сформировать новую парадигму: как у Л. Фон Берталанфи, И. Пригожина… теперь у С.Чебанова

    Я слышал про теорию систем Берталанфи. Что до Пригожина, он известен обобщением идей, связанных с само-организаций в неравновесных системах, он за это получил Нобелевскую премию в 1977. Меня всегда немного удивляло: в химии не так много именных реакций, а реакция Белоусова-Жаботинского имеет концептуальное значение сдвига парадигмы. Белоусов умер много десятилетий назад, но почему Жаботинский не получил никакого признания (он умер, кажется, в 2009 г в Бостоне)? Жаботинский не только не получил нобелевской премии или первостепенных наград Американского химического общества, но работал всю вторую половину жизни на soft money (то есть постдоком) в ун-те Брандайз в Бостоне у Ирвина Эпштейна. Но хорошо, что хоть Пригожин получил премию за обобщение этих и других работ!

  2. Явным образом антропный принцип был сформулирован в 1973 г. Я покинул страну, построенную на «анти-антропном принципе», в 1974 г. При мне Щедровицкий и др. не обсуждали еще этот принцип. Но многое и самое интересное обсуждалось в кружках, семинарах и на дому, так что после отъезда я не мог быть в курсе дела.

    1. Борис Дынин
      22 июня 2017 at 14:20 (edit)

      Я почему спрашиваю. Как сказал Экклезиаст «Бывает нечто, о чем говорят: смотри, вот это новое; но это было уже в веках, бывших прежде нас.» Очень часто оказывается, что какие-то вроде бы новые идеи в том или ином виде обсуждали 50, а то и 100 лет назад. Трудно придумать что-то принципиально новое, особенно в таких общих вопросах, где эмпирические открытия мало что меняют. Мне иногда кажется, что с 1920х у человечества вообще нет новых идей (что не значит нет новых открытий и изобретений, разумеется).

      Насчет Пифагора не знаю, но меня заинтересовала идея, что вопросы становления, «происхождения сложного из простого» vs. «сложного из сложного» могут иметь отношение к «языку, предназначенному не для описания явлений» (как пример — канторовская теория бесконечных множеств). Потому я так за эту мысль ухватился. Хотя здесь имеется неразрешимое логическое противоречие, поскольку речь в конечном счете все равно о явлениях.

      1. Михаил, Вы пишите:
        «языку, предназначенному не для описания явлений» (как пример — канторовская теория бесконечных множеств). Потому я так за эту мысль ухватился. Хотя здесь имеется неразрешимое логическое противоречие, поскольку речь в конечном счете все равно о явлениях.»
        ============================
        Теории вообще не являются языками, описывающими явления. Они — мыслительные конструкции, позволяющие организовывать управляемые и предсказуемые процессы в условиях, определенных теорией. В этих условиях такие объекты теоретического знания уже не суть явления, ибо они не являются нам, а создаются нами. Так было с самого истока современной науки. Возьмите, например, инерцию и ее закон. Она не выводима из наблюдений как их эмпирическое обобщение. Она есть мыслительная конструкция (язык), позволяющая определять условия, при которых физические процессы могут быть конструированы с предсказуемыми результатами. Конечно, физики еще не конструируют космические процессы, но потому они и наталкиваются на парадоксы космологии. Также открывается проблема отношения теоретического конструкта к явлению. Проблема скачка от наблюдения к конструкту через мыслительный процесс, который, как кажется, имеет основание в самом себе вплоть до того, что организует и само наблюдение. (Тут можно вспомнить опять Пифагора — не знаю как Вам, а мне приятно знать, что люди были столь умны уже так давно!).

        1. Это не вызывает сомнений. Речь немного о другом. Наша система когнитивных понятий хорошо приспособлена для ситуаций, когда более сложные явления раскладываются на более простые. Когда по кирпичику строится дом. Есть какое-то количество иных ситуаций, когда сложное не возникает из простого (по крайней мере, мы не видим, как это происходит). Трудно объяснить происхождение жизни (первых молекул ДНК и РНК), происхождение языка, первое возникновение письменности и отчасти даже становление конкретного языка (вроде разговорного современного иврита). Все эти события считают иногда «чудесами», поскольку они не укладываются в привычные представления о том, что может произойти с ненулевой вероятностью. Здесь, видимо, ситуация, когда «многообразное возникает из многообразного» (для меня в этом смыле интерсны идеи такого питерского мыслителя Чебанова http://polit.ru/article/2009/11/26/chebanov/, чей термин я и использую).

          Идея, что это похоже на то, как математику приходится исследовать свойства бесконечности (имеется в виду канторовская теория множеств), по-моему, весьма нетривиальна. «Бесконечное» (как и события с нулевой вероятностью) не относятся к числу явлений (хотя сам Кантор, вроде бы, мыслил атомы как математические точки, а континуум как физический объект, об этом есть интересное у Манина). Бесконечное приводит к парадоксам при использовании обычной логики. Тем не менее, мы успешно пользуемся бесконечностями для моделирования тех или иных явлений, поскольку бесконечность требуется (или хотя бы — удобна) для введения многих математических понятий.

          А Пифагор — это, коенчно, замечательно! Но, насколько я понимаю, у пифагорейцев определенный мистический взгляд на мир, вроде каббалистического. «Мыслительный процесс, имеющий основания в самом себе», это, по-моему, уже ближе к восточной мистике, чем к Канту (впрочем, не знаю точно).

          1. Сергей Чебанов говорит: «Когда мы говорим об истории, об эволюции, о чем угодно, то это не происхождение многообразия из однообразия (как это, в общем, мыслилось в 18-м, 19-м и в большой мере в 20-м продолжало мыслиться), а смена многообразий. То есть происхождение из одного многообразия, свойственного одному историческому периоду, других многообразий».

            Если мы говорим о биологии, как преимущественной сферы многообразий, то вряд ли это правильно, что раньше говорили о происхождении многообразия из однообразия. Так теория эволюции Дарвина оставила в стороне происхождение жизни и человека, а процесс эволюции рассматривался как возникновение нового многообразия на основе предшествующего в силу борьбы за выживание и приспособления к условиям. Скорее речь шла о происхождении сложного из простого, причем простое могло и скорее должно было быть многообразным. Суть дела с водится к тому, что в основе парадигмы современной науки лежит редукция. Она постоянно обнаруживает неспособность охватить многообразие явлений и трансформировать их в теоретические конструкты (о чем мы уже говорили). Поэтому мы постоянно видим попытки сформировать новую парадигму: как у Л. Фон Берталанфи, И. Пригожина… теперь у С.Чебанова…. Это же видно и в Ваших интересах. Пока что все это разговоры.

            Хороший обзор редукционистской сути современной науки (всех ее этажей, претендующих на теоретическую ценность) дан в Гл.III. «Похвала редукционизму» в «Мечты о единой теории» С. Вайнберга:
            «Например, хотя физики и не могут объяснить свойства очень сложных молекул вроде ДНК с помощью квантовой механики электронов, ядер и электрических сил, а химикам удается справится с этим с помощью своего языка и своих понятий, все равно не существует независимых принципов химии, являющихся истинами, не основанными на более глубоких принципах физики». И кончает он главу: «Мы не должны серьезно относиться к предлагаемым автономным законам макроэкономики, которые не могут быть в принципе объяснены поведением отдельных личностей, или к гипотезам о происхождении сверхпроводимости, которые не могут быть в принципе объяснены свойствами электронов, фотонов и ядер. Редукционистская позиция является хорошим фильтром, позволяющим ученым во всех областях знания не тратить время на обсуждение малообещающих идей. В этом смысле мы все сейчас редукционисты».

            Вместе с тем, скажу я, попытки отхода от редукционизма, во-первых, часто замечательны как свидетельство проблем научного познания, и, во-иторых, бывают очень красивы. Настолько красивы, что ученые могут довольно долго жить этой крастой, как например струуктурализм, пока не устану 🙂 Науке нужна красота мысли!

  3. Уважаемый Михаил, можно узнать, какие конкретные претензии В НАУЧНОЙ СФЕРЕ у Вас есть к Полонскому ?

    Я неприемлю креационизм как научную гипотезу, но по-моему, кроме науки тут есть и свободный (и субъективный) выбор: ПРЕДПОЛОЖИТЬ, что в природе произошло именно это крайне маловероятное событие — или ПРЕДПОЛОЖИТЬ, что вне природы есть разумный Творец природы.

    Мне кажется, что тут есть некая проблема: первый (только-научный) выбор позволяет утверждать, что в природе есть «множество вселенных», лежащих ВНЕ нашего пространства-времени. Если из нашей вселенной эта гипотеза и может быть как-то эксперимeнтально проверенна в будущем, то наверняка каким-нибудь косвенным методом. Но второй (научно-религиозный) выбор тоже косвенно проверяется: субъективно и непрерывной традицией об синайском откровении.
    Я делаю вывод, что в это вопросе «свободный выбор» вполне легитимен и не противоречит известным нам законам природы и методам научного познания.

    Может ли быть, что Полонский говорил об «втором выборе», а Вы это ошибочно поняли как его поддержку креационизма ?

  4. Существует гипотеза (или наблюдение, я не уверен) о том, что многие «сложные системы (в которых части не могут существовать по отдельности) возникают целиком«.
    Я с ней полностью согласен и ИМХО — она опровергает многие общепринятые научные теории о «само-возникновении».

    Но вопрос в том, какие выводы следует сделать из этой гипотезы !!!

    1) ИМХО 1: вывод сторонников креационизма «мир сотворён разумным Б-гом» содержит очень серьёзную ошибку.

    С научной точки зрения это очевидно, но с точки зрения еврейской теологии (РАМБАМ: «Основа основ мудрости – знать, что есть Первичная Сущность, которая является причиной существования всего сущего.») разница даже ещё больше.
    Тут дело в тонкости, но разница огромна и принципиальна. Это разница между христианским [«просто верить в Б-га»] и еврейским [«предположить, что Он существует» + «иметь очень важные причины Его искать» + «знать, КАК это можно делать»].

    2) ИМХО 2: мировоззрение Ноама Хомского о его виде анархизма (я с ним знаком) основано именно на комбинации гипотезы «сложные системы возникают целиком» и «необходимо просто верить в ‘хорошую’ мировоззренческую аксиому — даже в тех ситуациях, в которых реальность её опровергает».

    3) ИМХО 3: цели человеческих устремлений («то, что должно быть» — по Эйнштейну это вне сферы науки, которая изучает «то, что есть») НЕ должны противоречить «научному методу», то есть требуют не ФАНАТИЧНОЙ ВЕРЫ, но ПРОВЕРКИ РЕАЛЬНОСТЬЮ.

    Это кажется само-очевидным, но прочтите пол страницы в моём блоге: http://blogs.7iskusstv.com/?p=60365
    За этим конкретным примером «Stop израильскую оккупацию !!!» скрывается гораздо более общий принцип, который доказано является полностью ошибочным и даже фатальным.

    1. Если это обращение ко мне, то боюсь, что я ничего не понял. Написано как-будто в возбуждении — выделение болдом, восклицательные знаки.

  5. Чрезвычайно интересная заметка! Маленькая поправка: Intelligent Design переводится на русский не как «интеллигентный дизайн», а «как «теория разумного начала» или «креационизм».

    1. Спасибо. Конечно, «Интеллигентный Дизайн» — не слишком литературный перевод этого термина, вы правы.
      PS. Я что-то позабыл — вы это Виктор-Авром или нет?

  6. Только и могу сказать, что очень интересно. . Комментировать не стану — по понятным причинам. Желаю вам, Михаил, как можно быстрее дождаться своих — в хорошем смысле — читателей. Я думаю, скоро подтянутся.

  7. Уважаемый Михаил,
    Было прочитать занимательно и поучительно. Не думал об этом, но «высветившаяся близость хомскианских теорий о том, что язык возник скачком и сразу (в виде универсальной грамматики) к идеям креационистов в биологии», была неожиданной для меня, вместе с тем не удивительной.
    Я вспоминаю, как на заре своей «методологической жизни» я реагировал саркастически на замечания типа «великая продолжительность времени и хоть малая, но не нулевая вероятность образования клетки, позволяют твердо стоять на позиции происхождения живой материи из неживой». Подобные сентенции, к которым неизбежно прибегают естественники, замещают глубокий вопрос в ничего не обязывающей фразой. Так самоуспокоение: «Разберемся!» Теперь, когда приходится (не абсолютно, конечно) признать, что»сразу возник некий «универсальный геном» всех многоклеточных, а потом уже по мере эволюции в разных животных активировались разные гены.», ссылка на время уже не важна, потому что «сразу» могло произойти как угодно быстро и недавно (хоть в рамках библейского времени) и спасительная ссылка на малую , но не нулевую вероятность события теряет свою силу при отсутствии ссылки на громадные времена. Возникает старый вопрос витализма: «целое раньше частей». Вспоминается Берталанфи с его попытками установить новую парадигму науки. Ваше наблюдение относительно Хомского только расширяет вопрос до наук о человеке. Интересно, как при сохранении общей парадигмы научного мировоззрения, меняются (или теряются) «спасительные точки опоры».

    1. Спасибо,

      Насколько я понимаю, «универсальный геном всех многоклеточных» — это лишь экзотическая гипотеза одного верующего биолога. А вот на работы Кунина есть смысл обратить внимание (поскольку это ведущий современный генетик). Например, вот интервью, в котором он говорит, в сущности, что вероятность происхождения живого из неживого равна 10 в минус 1018 степени (что значит — ноль), и дальше ссылается на антропный принцип (разумеется, по ходу дела ритуально поругивая креационистов). https://lenta.ru/articles/2012/11/30/koonin/

    2. Борис Дынин
      21 июня 2017 at 0:47 (edit)
      Интересно, а знали ли про «антропный принцип» во времена Щедровицкого и прочих советских методологов 1970х? Или все же не знали еще?

      Вот и получается, если сопоставить слова Кунина и Каждана, что для того, чтобы объяснить происхождение жизни, нужно привлечь антропный принцип и идеи бесконечного числа множественных вселенных (о чем говорит Кунин). А это принципиально неверифицируемо позитивными методами, то есть «не дано нам как явление» или же (вспоминая Канта) «не локализyется в пространстве и времени» (о чем говорит Каждан, сравнивая с идеями теории бесконечных множеств Кантора).

      1. «для того, чтобы объяснить происхождение жизни, нужно привлечь антропный принцип и идеи бесконечного числа множественных вселенных (о чем говорит Кунин). А это принципиально неверифицируемо позитивными методами, то есть «не дано нам как явление» или же (вспоминая Канта) «не локализyется в пространстве и времени» (о чем говорит Каждан, сравнивая с идеями теории бесконечных множеств Кантора).»
        ……..

        Это верно. И что это значит для сохранения духа науки, как она развивалась последние столетия? Что она изучает, описывает, конструирует в своих фундаментальных теориях. Если С. Вайнберг прав и «если «окончательная теория будет напоминать кусок дорогого фарфора, который невозможно согнуть, не разрушив. В этом случае, хотя мы и не будем знать, почему окончательная теория верна, мы будем, основываясь на логике и чистой математике, знать, по крайней мере, почему истина выглядит так, а не иначе», то это будет торжеством пеового апостола чистого мышления, творящего мир — Пифагора, со всеми вытекающими отсюда последствиями для понимания человеком самого себя и мира.

        «Принимаясь за дело, прежде к Богам обратись с искренним прошением — дабы с Их помощью ты окончил своё дело! А когда на пути сем ты укрепишься — то всё о Богах Бессмертных ты узнаешь, а также о людях, о том, чем они различаются между собой, о Том, Кто в Себе их содержит, являясь их Основой, а также о том, что всё Мироздание является по сути Единым Целым, и что в Вечном нет мёртвого вещества». (Пифагор)

Добавить комментарий