Автор: 
Развитие культуры в России начала XX века, семья российского Императора и другие.
По страницам журнала «Русский библиофил».
Из статьи Л.Г. Боярского «Письмо из Голландии».
«Университетская библиотека в Гронингене, значительном городе Северной Голландии, основанная в 1614 году, насчитывает более 100.000 томов и множество рукописей по теологии, философии и литературе. Хранящийся в этой библиотеке НОВЫЙ ЗАВЕТ, изданный известным гуманистом Эразмом Роттердамским с собственноручными примечаниями ЛЮТЕРА, представляет интерес для библиофилов».
«Русский библиофил», 1913 №1, с. 96-99.
Сегодня библиотека университета в Гронингене работает с 8-30 до 12 часов ночи в будние дни и до 10 часов вечера в выходные.
«14 декабря 1912 года состоялось первое заседание Совета Музея Старого Петербурга, на котором хранителем музея А.Ф. Гаушем было доложено о поступивших пожертвованиях в Музей от князя Аргутинского-Долгорукова, П.П. Вейнера и других. Значительное количество пожертвований составляют планы Петербурга конца XVIII и начала XIX веков».
«Русский библиофил», 1913, №1, с.100.
«Мануфактур-советник А.А. Бахрушин изъявил желание принести в дар Императорской Академии Наук свой литературно-театральный музей в Москве.
Жертвователь ставит условием, чтобы музей оставался на вечные времена в Москве и, составляя государственную собственность, носил название «Литературно-театральный музей Императорской Академии Наук имени Алексея Бахрушина».
«Русский библиофил», 1913, №1, с.101.
Алексей Бахрушин — основатель знаменитого театрального музея. Еще при жизни Бахрушина этот музей стал одним из крупнейших в Европе по своей тематике. Если предмет касался истории театра (а подчас просто истории), Алексей Александрович не отказывался ни от чего, брал всё, приговаривая: «Доброму вору всё впору. Там разберемся!»
Вот несколько способов, которыми Бахрушин пополнял свою уникальную коллекцию.
На знаменитом Сухаревском рынке молодой Бахрушин приобрел первый важный экспонат, положивший начало его коллекции. В какой-то темной антикварной лавке он купил за 50 рублей 22 небольшие картины маслом, на которых были изображены люди в театральных костюмах.
Когда он отдал их на реставрацию, мастер предположил, что картины имеют отношение к шереметевскому театру. И действительно, как-то граф Павел Шереметев, увидев у Бахрушина эти работы, рассказал, что в 1780-е их приобрел в Париже его предок, создатель театра граф Николай Петрович. По ним шили костюмы для его труппы, в том числе для его будущей жены Параши Жемчуговой. По словам нынешнего обитателя Кусково, из дворца они были украдены — недаром Гиляровский говорил, что на барахолках Москвы можно найти все! Что характерно, Бахрушин и не подумал возвратить картины Шереметевым. А благородный граф, наоборот, прислал ему в подарок несколько работ из серии, случайно позабытых ворами.
Большое количество экспонатов Бахрушину дарили. Он умел обращаться со звездами сцены. Например, если Бахрушин узнавал, что кто-нибудь из известных деятелей театра собирается посетить его частный музей, он быстро организовывал специальную витрину, посвященную этому человеку.
Однако за стеклом были выставлены совершенные пустяки: все по-настоящему интересное и ценное Бахрушин прятал. А потом, подводя гостя к витрине, он грустно вздыхал: «Как обидно, что такой крупный деятель театра, как вы, так слабо отражен в музее! Но что поделать!» Прием действовал безотказно — вскоре коллекция обязательно пополнялась чем-то любопытным.
Бахрушин никогда не боялся рискнуть и потратить кучу денег на экспонат, который мог оказаться интересным. Как-то в гости к нему тайком пришел сын Пушкина.
После беседы за запертыми дверьми довольный Бахрушин вышел из кабинета и рассказал семье: «Купил кота в мешке. Сейчас уплатил тысячу рублей за все бумаги по опеке Пушкина. Думаю, что не очень попал: судя по описи, там должны быть автографы и самого Пушкина, и Натальи Николаевны, и Жуковского, и Николая I. Пока все это по секрету. Александр Александрович только и продал с этим условием, чтобы никто об этом не знал. Дворянская спесь заедает — а я ему сказал, что стыдного тут ничего нет, что он отдает вещи в надежные руки и в хорошее место и что люди ему за это только спасибо скажут».
Бахрушин был знаком с Николаем Соловцовым — знаменитым режиссером и антрепренером (основателем театра Соловцова — ныне киевского Театра русской драмы им. Леси Украинки). Артист посетил Музей Бахрушина только однажды, причем вопреки просьбе хозяина ничего не написал в альбом для почетных посетителей — только оставил пустую страницу со своей подписью.
Коллекционер обиделся и долго уговаривал Соловцова снова приехать в Москву и посетить музей. Наконец, тот пообещал отпраздновать свой юбилей в Киеве и возвратиться. Весь театральный Киев готовился торжественно отметить 45-летие любимого артиста. Но тут Соловцов внезапно скончался. Его неожиданная смерть потрясла всех. А через некоторое время из Киева на адрес Бахрушина приехало несколько ящиков, набитых поздравительными адресами, венками, приветственными телеграммами и подношениями, которые готовились юбиляру, но не пригодились…
Со временем попасть в частный Музей Бахрушина — либо с помощью своих памятных вещей, либо просто в качестве гостя на одну из его знаменитых суббот — стало делом чести. Например, коллекционер никогда не приглашал на обеды Шаляпина, хотя и был его горячим поклонником. Присутствие темпераментного певца за столом было чересчур жестоким испытанием для нервов Бахрушина: он все время боялся, как бы Шаляпин не учинил скандала.
Шаляпин, видимо, знал об этих опасениях, но добиваться приглашений ему не позволяла гордость. Вместо этого он время от времени «напоминал о себе», присылая что-нибудь в коллекцию в качестве подарка.
Один раз таким подарком стала нарисованная им собственноручно карикатура на Константина Коровина. Тот был на ней в полосатых парижских брюках с торчащим сзади хлястиком в жилете, с всклокоченными волосами. Его можно было узнать с первого взгляда, несмотря на то, что лица Шаляпин не изобразил. Когда кто-то спросил автора почему, тот ответил: «Так ведь Костя безличный». В другой раз певец прислал салфетку из ресторана, на которой кроме автопортрета изобразил непристойный ребус на свою фамилию. На салфетке также значилось «Бахрушину в музей».
Не только Алексей Александрович, но и другие члены рода Бахрушиных увлекались коллекционированием. Его кузен Алексей Петрович Бахрушин собрал огромное количество вещей по русской истории (позже он завещал свое собрание книг, картин и миниатюр Румянцевскому и Историческому музеям).
Как-то, услышав от игумена Данилова монастыря, что на чердаке валяется старинный портрет какого-то генерала, кузен загорелся идеей его увидеть. Служка приволок сильно потемневшее полотно. Казначей обители получил некую сумму, а картина отправилась в дом собирателя.
В присутствии нового владельца и его двоюродного брата реставратор начал чистить полотно. После первых же манипуляций изображение генерала стало потихоньку линять. Вместо него все яснее проступал портрет Николая Гоголя, а незадачливый покупатель становился все мрачнее. Его возбуждение падало, сменившись полной депрессией. «Вон! Тащите его вон из моего дома поскорее!» — закричал Алексей Петрович, тяжело вздыхая. Ну а создатель Театрального музея, памятуя о близких отношениях Гоголя с Даниловским монастырем, хитро улыбнулся и увез изгнанный портрет к себе в коллекцию на извозчике.
Бахрушин жил во времена, когда творилась сама история русского театра — и не только русского. Как-то в Москву приехал величайший итальянский актер XIX века — Томмазо Сальвини. На его гастрольном спектакле «Отелло» в зале сидела Мария Ермолова. В антракте Бахрушин беседовал с Сальвини, и тот спросил: «Кто ваша первая трагическая актриса?» Бахрушин окинул взглядом комнату и увидел входящую Ермолову: «Вот она!»
Загримированный в мавра Сальвини порывисто подошел к актрисе и поцеловал ее руку. Смущенная Ермолова положила другую руку на его ладонь — и на ее белой перчатке отпечатался темный грим. Длинная белая лайковая перчатка в рыжих пятнах заняла свое место в экспозиции Музея Бахрушина рядом с бюстом итальянского трагика.
http://www.culture.ru/materials/78820/sekreti-kollektsionirovaniya-ot-alekseya-bahrushina
Наполеоновский экземпляр Мольера:
«Граф Иосиф Примоли, сын внучатого племянника НАПОЛЕОНА, в ознаменование столетия, истекшего со дня, когда НАПОЛЕОН своим декретом УСТАНОВИЛ ПРЕДСТАВЛЕНИЯ В МОСКВЕ ФРАНЦУЗСКИХ СПЕКТАКЛЕЙ, подарил КОМЕДИ ФРАНЦЕЗ в Париже экземпляр сочинения Мольера, который имел при себе НАПОЛЕОН на острове Святой Елены. Экземпляр этот состоит из ВОСЬМИ томов, изданных DIDOT старшим в VII год Республики.
Граф Примоли переплел его в зеленый сафьян и украсил Императорским медальоном.
Дар графа выставлен ныне в фойе Французского Театра».
«Русский библиофил», 1913, №1, с.105.
После смерти Мольера в Париже существовало два театра — мольеровский «Отель Генего» и конкурировавший с ним «Бургундский отель», специализировавшийся на постановке трагедий. Декрет Людовика XIV, изданный летом 1680 года, объединил эти два театра. 25 августа того же года совместная труппа дала первое представление. В сентябре 1793 года театр был закрыт декретом революционного Комитета общественного спасения, а актеры заключены в тюрьму. 3 (15) октября 1812 года Наполеон I, находясь в Москве, утвердил устав театра «Комеди Франсез», который, с некоторыми поправками, действует до сих пор. В апреле 1954 года театр впервые выступал на гастролях в СССР с произведениями классической французской драматургии — в Москве («Тартюф», «Мещанин во дворянстве», «Сид») и Ленинграде («Мещанин во дворянстве»). В программке спектакля указывается порядковый номер этого представления, и отсчёт ведётся от первых спектаклей XVII века.
Из статьи Александра Гера «Письмо из Киева».
«Заведующий Киевской городской библиотекой рассказывает в местных газетах о страшном «вандализме» публики. Общество, для которого существует библиотека, ведет себя по отношению к имуществу ее не только крайне небрежно, но и как-то враждебно, словно книга – это такой враг, которому чем больше навредишь. Так лучшие книги не только покрываются сплошными подчеркиваниями, всякого рода комментариями, критическими замечаниями, но вырываются рисунки, страницы, целые главы статей. Вырезываются номера газет из старых и редких фолиантов. Уносятся номера газет и журналов, переплетаемых лишь в конце года. Люди точно не понимают, что такое вещь, хранимая для целого ряда будущих поколений, и спокойно уничтожают ее, обрывая, таким образом, нить, по которой лучший, нежели они, человек ищет разрешения очень, может быть, важного для культуры вопроса. Библиотека принимает все меры к пополнению всех своих отделов новыми, значительными и дорого стоящими изданиями, расходует значительные суммы на их переплет, а те, для кого все это делается, с варварским спокойствием уничтожают свое же добро.
Да, зло это у нас на Руси слишком распространено, и страдает от него не одна киевская библиотека».
«Русский библиофил», 1913, №1, с.127-131.
Известному великому полководцу, принцу Евгению Савойскому, рассматривая его как библиофила, посвящена эта статья:
«Библиотека принца, жившего в 1663-1736 годах, заключала в себе 15.000 томов книг печатных, 237 манускриптов, 290 произведений граверного искусства (обошедшихся принцу в 500.000 талеров) и 215 папок с портретами и гравюрами.
Его почти одинаково интересовали все отрасли знания.
Его наследница, племянница, продала потом эту библиотеку австрийскому Императору за пожизненную пенсию в 10.000 гульденов в год.
Эта великолепная библиотека еще и ныне составляет большую часть Императорской придворной библиотеки в Вене».
«Русский библиофил», 1913, №3, с.107-108.
Евгений Савойский (Eugen von Savoyen) (18.10.1663, Париж,— 21.4.1736, Вена), австрийский полководец и государственный деятель, фельдмаршал (1693), генералиссимус (1697). Родился в семье принца Морица Савойского, находившегося на службе во французской армии. В 1683 Евгений поступил волонтёром в австрийскую армию и отличился в сражении с турками под Веной (1683). Его полководческие способности проявились в войнах Австрии с Францией и Турцией. Командуя с 1689 года австрийскими войсками в Италии, он нанёс ряд поражений французским войскам. Будучи главнокомандующим австрийскими войсками в Венгрии, одержал победу над турецкими войсками при Зенте (1697), вынудив турок заключить Карловицкий мир (1699). Во время войны за Испанское наследство (1701 — 1714) австрийская армия под его командованием одержала победы над французскими и франко-баварскими войсками при Гохштедте (1704), Турине (1706), Мальплаке (1709), но потерпела поражение от франц. войск при Денене (1712). В австро-турецкой войне 1716—1718 годов австрийские войска одержали крупную победу над турецкими войсками у Петервардейна (1716) и заняли Белград (1717). Будучи с 1703 председатель Военного (гофкригсрата), а затем Тайного совета при императоре, оказывал значит, влияние на австрийскую внешнюю политику. Как наместник австрийского императора в Нидерландах (1714—1724) подавлял там антигабсбургское движение. Выступал за союз Австрии с Пруссией и Россией против Франции. Основным принципом стратегии Евгения Савойского было сочетание решительных действий с тщательной их подготовкой и умелым использованием обстановки. Отличался решительностью, храбростью и хладнокровием в ходе военных действий. Наряду с требованием жёсткой дисциплины в войсках заботился об улучшении подготовки командного состава, снабжения и снаряжения армии.
Из Советской военной энциклопедии, том 3.
Из хроники и мелких заметок:
«В Вильно только что образовалось «Общество Публичной библиотеки им. Евстафия и Эмилии Врублевских. Общество приняло от Ф. Врублевского:
1. Его библиотеку, насчитывающую около 65.000 томов, 3000 гравюр, 1000 географических карт и богатое собрание журналов и каталогов.
2. Архив, состоящий из 5000 рукописей и 10.000 документов, писем и автографов».
«Русский библиофил», 1913, №3, с.113-124.
«На днях в Правление городского университета имени А.Л. Шанявского в Москве Н.А. Шахов внес 2.000 рублей на организацию в университете курсов по библиотечному делу.
Программа курсов довольно обширна. Кроме лекций, будут и практические занятия.
Такие курсы очень распространены на Западе и, в особенности, в Америке».
«Русский библиофил», 1913, №3, с.114.
Из статьи Новикова Н.И. «Что есть Адам и Христос в одном лице».
«Во всех человеках лежит НЕБЕСНЫЙ ОБРАЗ, который в Адаме обмер; но в одном он жив, а в другом без жизни. Оный НЕБЕСНЫЙ ОБРАЗ есть светлый мир, в коем Христос зачинается и из Иисуса рождается. Дух Христов имеет духовную плоть. Ибо он паки принимает от тела духовную плоть, которая в Адаме умерла, и делает ее живою».
«Русский библиофил», 1913, №4, с.43-48.
«В связи с газетными слухами об ОТКРЫВШИХСЯ ХИЩЕНИЯХ В МУЗЕЕ П.И. ЩУКИНА, выяснилась необходимость закрытия его для публики на неопределенный срок».
«Русский библиофил», 1913, №4, с.89.
ЩУКИН ПЕТР ИВАНОВИЧ (1853-1912).
Начальное образование, как все сестры и братья Щукины, получил дома. В гувернантках служили немка и француженка. На уроки гимнастики возили к французу Билье на Большую Дмитровку, на дом, со скрипачом, приезжал танцмейстер Вишневский. С 10 лет учился в Выборге, в Бемской школе, а с 14 лет в пансионе Гирста в Петербурге.
Петр вернулся из Петербурга в Москву в 1871 году и год готовился к поступлению в университет. Отец, взяв с собой Петра в европейское путешествие в 1972 г., определил его на учебу в Берлинское практическое торговое училище. По окончании училища, поступил стажером в торговый дом Абельсдорфа и Мейера в Берлине. Через два года Петр из Германии перебрался во Францию и следующие четыре года провел в Лионе. Изучал теорию производства шелковых тканей и практику — работал ткачом на фабриках и в мастерских. В 1876 году Петру было предложено место в комиссионерском доме Warburg и К в Лионе с жалованьем в две тысячи франков. Собирая здесь французские издания, положил начало своей западноевропейской коллекции, здесь же увлекся иконографией и составил коллекций фотографий и гравюр актеров, писателей, ученых, военных и др
Вернувшись, в Москву, с 1878 года стал совладельцев торгового дома «И. В. Щукин с сыновьями». Собирательские интересы П.И.Щукина привели его в круг московских коллекционеров, собиравших редкие книги, гравюры и автографы: Н. С. Мосолова, Н. В. Баснина, Н. Г. Егорова, С. С. Шайкевича, И. М. Остроглазова, В. С. Абакумова, В. К. Вульферта и др. Специфические торговые интересы – торговля тканями – во многом определяли на начальном этапе и содержание его собирательской деятельности. Свою первую восточную коллекцию ковров и тканей в Персидских рядах на Нижегородской ярмарке и в Москве. Петр Иванович перекупал и целые собрания. (А. А. Брокара, Г. Д. Филимонова, В. Г. Сапожникова, М. И. Тюлина, А. В. Комарова). Небольшая часть восточного собрания П. И. Щукина с 1919 года хранится в Государственном музее искусств народов Востока.
Первоначально коллекции складывались сумбурно, но с начала 1890-х гг. интересы Петра Ивановича коренным образом меняются. Он вспоминает, как на Нижегородской ярмарке сделал почин по собиранию старинных русских вещей – приобрел серебряный ковш, пожалованный императрицей Елизаветой Петровной атаману Яицкого войска. Очень быстро коллекционирование памятников отечественной истории захватывает его и. в конечном счете, определяет основное содержание будущего музея. Из братьев Щукиных лишь Петр Иванович собирал классические древности. Археологическая часть собрания была до известной степени случайной. География археологических предметов достаточно велика – от Средней Азии до Северного Причерноморья. Однако каждая территория была представлена совершенно разными вещами: Кавказ и Сибирь – металлическими изделиями, утварью и оружием, бусами из камня и стекла, Средняя Азия и Причерноморье — изделиями из глины,
сосудами и мелкой пластикой, Русь – украшениями и мелкими бытовыми вещами из металла и стекла.
Такой набор предметов заставляет предполагать, что вещи собирались по принципу «красиво-некрасиво», что достаточно характерно для собраний рубежа XIX –XX вв. Возможность распоряжаться своим капиталом после смерти отца, позволила Петру Ивановичу развернуть собирательство в неслыханных масштабах. Щукин собиратель становится не просто известной и заметной фигурой на антикварном рынке России и Европы. Он сотрудничает с крупными московскими антикварами — П.М.Ивановым, С.Т.Большаковым, И. Л. Силиным, М. П. Востряковым, братьями Соловьевыми, Ф. В. Веркмейстером, Я. И.Черномордиком и др., в Санкт-Петербурге – М. М. Савостиным, но главным поставщиком остается нижегородец А. О. Карелин; в Европе – с братьями Egger (Вена. Будапешт), H.Floury и Ed.Sagot (Париж), P.Durand-Ruel (Париж), J.Halle (Мюнхен), S. Verder (Копенгаген) и др. Сам он редко бывал на Сухаревке. К нему товар носили на дом. Дверь его кабинета в «амбаре» на Ильинке, запертая для всех, для антикваров всегда была открыта. Ходили легенды о его всеядности. Важным источником пополнения щукинского собрания были аукционы и выставки – продажи предметов из частных коллекций, в которых непременно принимал участие Петр Иванович. На этих выставках были приобретены коллекции и отдельные предметы из собраний В. А. Долгорукова, Л. С. Голицына, А. А. Мартынова, А. О. Карелина, К. С. Мазурина (в собрание которого вошла коллекция В. И. Даля), Г. А. Брокара и др. От частных лиц и знакомых поступали многочисленные дары. К концу 1890-х годов Петр Иванович из коллекционера любителя превратился в коллекционера-знатока и профессионала, которому писали известные ученые России и Европы. А. П. Бахрушин дал емкую оценку деятельности П. И. Щукина, назвав его самым серьезным собирателем из всех известных. Щукинское собрание день ото дня разрасталось.
В 1891 году за 40 тыс. рублей П. И. Щукин приобрел большой участок земли рядом с домом в Малых Грузинах для постройки специального каменного здания для музея (опасаясь пожара). В течение 1892-1893 годов постройка была завершена. Проект был выполнен архитектором Б. В. Фрейденбергом, который вместе заказчиком изучал старинные гравюры, жалованные грамоты, отыскивали любопытные детали в древнерусских церквах (специально ездили в Ярославль). В 1895 году частный общедоступный музей «Российских древностей», краснокирпичный терем с расписным двуглавым орлом на крыше, был открыт для посетителей. Однако к этому времени собрание настолько возросло, что уже не помещалось в музее. В 1897-1898 годах по проекту архитектора А.Э. Эрихсона было построено новое здание, соединенное со старым подземным туннелем. Напротив нового музея в 1905 году по проекту архитектора Ф.Н. Кольбе был возведен одноэтажный музейный склад для хранения архива. Весь музейный комплекс обошелся П. И. Щукину в 200 тыс. рублей.
Неуемная жажда приобретения (которой был немало склонен его отец) с годами превратилась у П.И. в настоящую манию. Музей буквально разрывался от обилия экспонатов. Антиквары, букинисты, а иногда и просто старьевщики, несли все, что могло заинтересовать собирателя. К дому подъезжали подводы груженые книгами, архивами дворянских фамилий, рукописями и всяческой утварью. К собственному быту владелец всех этих сокровищ оставался абсолютно равнодушным. В его спальне стоял простой ореховый диван и рыночной работы кресла с красной обивкой, буквально возмутившие своей заурядностью княгиню М.К. Тенишеву. Торгуясь из-за бутылки вина в ресторанах, выдавая домашним треснутые чашки и кофейники без крышек, Петр Иванович ничего не жалел для любимого детища – своего музея.
Несмотря на множество случайных покупок и бессистемность, собрание было действительно уникально. В сказочном тереме в Грузинах хранились драгоценные памятники отечественной культуры: старинное оружие, ключи, самовары, веера, ордена, медали, ткани, ковры, шпалеры и гобелены, посуда и драгоценности. Были здесь персидские рукописи и китайские свитки, индийская бронза и японские ширмы, турецкие ковры. Церковный отдел включал собрание икон – на досках и вышитых золотом. В рукописном отделе можно было обнаружить архивы декабристов и знатнейших дворянских фамилий, государственных деятелей и писателей. С целью привлечения внимания научной общественности к своему собранию, П.И.Щукин приступил в 1895 году к изданию богато иллюстрированного описания наиболее ценных предметов и публикации документов. Всего в 1895-1912 годах им было выпущено в свет 13 сборников и книг в количестве 45 томов. Все издания выходили тиражом в 200 экземпляров и не подвергались цензуре, в продажу не поступали, а рассылались самим Щукиным в библиотеки и знакомым.
Мысль о передачи части коллекции Историческому музею у П.И.Щукина возникла еще в 1891 году. По своему первому завещанию он предполагал передать в собственность музея отдельные ценные предметы. Однако в 1905 году стремясь сохранить целостность всей коллекции, Петр Иванович принял решение пожертвовать свой музей «Российских древностей» вместе со всем комплексом зданий. Дарственная была составлена 20 мая 1905 года. После этого музей стал именоваться: «Отделение Императорского Российского Исторического музея имени императора Александра III – музей П.И.Щукина». До конца жизни Петр Иванович оставался попечителем своего музея, продолжая содержать его и пополнять коллекции.
http://www.artmaecenas.ru/schukin_family/schukin_pi/index.php
«Классический труд покойного американского ученого Эрнеста Ф. Феноллоса о китайско-японском искусстве вышел теперь в немецком переводе.
Перевод двухтомного издания местами дополнен и переработан господином Шинкихи Хаара, ассистентом при ХУДОЖЕСТВЕННО-ПРОМЫШЛЕННОМ МУЗЕЕ в Гамбурге, который, как известно, обладает одним из самых ценных собраний дальневосточного искусства в Европе».
«Русский библиофил», 1913, №4, с.94.
Из хроники и мелких заметок:
«Московский библиограф Ю.Ю. Битовт прочел в Академии Наук доклад о начатом им колоссальном труде. Он задался целью составить полный список книг, напечатанных в России с 1708 года до наших дней. На эту работу он потратил 20 лет. В настоящее время Битовт составил первый и второй тома своего труда, охватывающие 1708-1850 годы. Все издание, как предполагается, займет от 15 до 20 томов по 75 печатных листов каждый». К этому номеру журнала приложена книга: Семенников «Собрание, старающееся о переводе иностранных книг, учрежденное Екатериной II. 1768-1783. Историко-литературное исследование. СПБ, 1913 – 32с..
Выяснилось, что подлинники писем Пушкина к жене находятся в Румянцевском музее, но должны быть хранимы под спудом до кончины младшей дочери жены Пушкина от ее второго брака (с П.П. Ланским)».
«Русский библиофил», №4, с.87-94, №5, с.132-142.
«Известное собрание икон академика Н.П. Лихачева ПРИОБРЕТЕНО ГОСУДАРЕМ ИМПЕРАТОРОМ ЗА 300.000 РУБЛЕЙ и пожертвовано Музею Императора Александра III.
Благодаря этому драгоценному дару (БОЛЕЕ 1.500 ИКОН) музейное собрание будет полно и систематично представлять русскую иконопись с древнейших времен.
На убранство зала, в котором сосредоточены иконы новгородского письма, семья Харитоненко пожертвовала 15.000 рублей.
В Петербурге организовалось ОБЩЕСТВО ИЗУЧЕНИЯ ДРЕВНЕРУССКОЙ ИКОНОПИСИ. В настоящее время вырабатывается его устав. Председателем ОБЩЕСТВА избран хранитель Русского музея Александра III П.И. Нерадовский».
«Русский библиофил», 1913, №5, с.134.
По самым скромным подсчетам эта сумма равна сегодня 1 миллиарду рублей. Императрица Александра Федоровна открыла на свои личные средства школу народного искусства, для которой было построено специальное здание (об этом еще напишу).
Лихачев Николай Петрович родился в Чистополе 12 апреля 1862 года, в дворянской семье. Окончил с золотой медалью Казанскую гимназию, затем историко-филологический факультет Казанского университета. По окончанию учёбы в 1884 году, оставлен при университете для подготовки к профессорскому званию по кафедре русской истории. Исследовал родословную дворянского рода Адашевых, сведённого на нет опричным террором. С 1892 года преподавал в Петербургском археологическом институте, где основал кафедру дипломатики. С 1894 года — член Археографической комиссии. В 1902—1914 годах — помощник директора Императорской публичной библиотеки. В библиотеке углубленно занимался библиографией, изучением литературы по альдам, эльзевирам, инкунабулам, историей письменности, прессы, переплётов, летучих изданий, автографов. Неоднократно бывал в заграничных поездках с целью изучения постановки библиотечного дела в Европе. Разрабатывал вопросы комплектования, способствовал пополнению фондов библиотеки отсутствующими изданиями, участвовал в работах по обоснованию расширения штатов библиотеки и совершенствования их структуры, выступал за поднятие научного престижа и статуса библиотекарей. Собрал уникальные коллекции русских, восточных и западноевропейских рукописей, монет (15 тыс. ед.), византийских и русских печатей VI—XIV вв. (около 6 тыс. ед.), икон (около 1,5 тыс. досок; коллекция икон в 1913 году куплена императором Николаем II и поступила в Русский музей).
Умер 14 апреля 1936 года в Ленинграде. Из ВИКИПЕДИИ.
«При Виленском военном собрании с 1 сентября 1912 года открываются военно-библиотечные курсы».
«Русский библиофил», 1913, №5, с.135.
«Франкфуртская городская библиотека обогатилась за последнее время многими частными пожертвованиями.
Госпожа Матильда Ротшильд принесла в дар библиотеке отпечатанное на пергаменте издание ПЯТИКНИЖИЯ на еврейском языке (иврите) с комментариями.
«Русский библиофил», 1913, №5, с.136.
Об учреждении ПЕРЕВОДЧЕСКОГО ДЕПАРТАМЕНТА 13 февраля 1790 года при Академии Наук княгиней Екатериной Романовной Дашковой.
«Русский библиофил», 1913, №5, с. 33-64, №6, с. 65-92.
«Президент Французской Республики Пуанкаре принес в дар музею 1812 года в Москве СОРОК мраморных бюстов сподвижников Наполеона. Бюсты уже получаются музеем.
На этих днях музей принял в свое ведение громадную библиотеку И.Х. Колодеева, состоящую исключительно из книг о 1812 годе. Среди них очень много редких изданий на русском, французском, немецком, польском и других языках».
«Русский библиофил», 1913, №6, с.85-86.
Иван Хрисанфович Колодеев родился в 1859 году в семье генерал-майора Хрисанфа Ивановича Колодеева, боевого офицера, участвовавшего в обороне Севастополя и в боевых действиях на Кавказе. В 1860-х годах Х. Колодеев в должности военно-уездного начальника Виленского генерал-губернаторства принимал участие в подавлении национально-освободительного восстания, начавшегося в Царстве Польском и захватившего соседние белорусско-литовские земли. «В награду отлично-усердной его службы» Хрисанфу Колодееву были пожалованы земли к юго-востоку от города Борисова, на берегах реки Березины. Единственный сын генерал-майора вырос в имении Красное, обучался в сельскохозяйственной академии в г. Проскау (ныне Польша), а затем вернулся в родные края.
Иван Хрисанфович Колодеев не был ни историком, ни военным, ни художником. Тем удивительнее то, что человек с агрономическим образованием, владелец больших поместий, нескольких заводов и фабрик, образцовый «молодой капиталист», «хозяйствующий по прусскому образцу» стал за короткое время признанным экспертом по 1812 году, экспертом не только в кругу собратьев-коллекционеров, но и среди военных историков, полковых историографов, музейных работников.
Было ли это волей случая или Иван Хрисанфович всё равно выбрал бы сферой своих интересов Отечественную войну 1812 года — неизвестно, но то, что его имения располагались в непосредственной близости от места переправы французской армии через реку Березину — это неоспоримый факт. Молодой помещик занимался разведением садов, планировал и разбивал парки, строил казармы и заводы, проектировал канал «Рига-Херсон», в котором хотел задействовать водную систему Березины, а когда в его тогда еще очень условной «коллекции» появились первые археологические находки времен 1812 года (предметы быта, оружие) — заинтересовался не только историей печальной переправы, но и эпохой наполеоновских войн в целом.
Благодаря проведенным изысканиям Колодеев определил точное месторасположение верхнего и нижнего понтонных мостов на Березине: сумел найти остатки мостов, построенных французскими саперами из бревен разрушенной ими деревни Студенка в 12 километрах от Борисова. В 1901 году он по собственной инициативе и на собственные средства установил на месте переправы первые памятные знаки. Это событие широко освещалось в печати; ходили «романтическо-авантюрные» слухи о том, что главной целью Колодеева является «золото Наполеона» — трофеи, вывезенные французским императором из Москвы. Золота Наполеона коллекционер так и не нашел, но свой собственный клад создал. К 1912 году собрание имело, «не считая значительной коллекции гравюр, планов, карт, чертежей и рисунков, одних книг на русском и иностранных языках — более 7 000 названий, составляющих в общей сложности около 11 000 томов». Ценность и объем коллекции были таковы, что современники сравнивали её с «Россикой» Императорской публичной библиотеки в Петербурге или коллекцией принца Роланда Бонапарта в Брюсселе, причем последняя значительно уступала колодеевской по количеству книг и рукописей.
Архивные документы, хранящиеся в отделе письменных источников (ОПИ) ГИМ, позволяют выявить источники комплектования коллекции Колодеева. Это и простые покупки, и аукционы, выставки-продажи частных собраний, обмен дублетными изданиями, дарение авторских экземпляров. Большая часть книг на иностранных языках приобреталась за границей. Иван Хрисанфович ежегодно посещал Германию, Францию, Швейцарию, Австрию в поисках недостающих изданий, работал с иностранными антикварами и издателями. Свои desiderata («списки пожеланий», содержащие сведения об изданиях, которые коллекционер хотел бы приобрести) И.Х.Колодеев печатал в основном в Германии и Франции. В России – предпочитал нанимать специалистов или оставлял в букинистических и антикварных магазинах «некоторые постоянные суммы денег для своевременного приобретения изданий и доставки их в Новоборисов» (по свидетельству делопроизводителя Музея 1812 года И.Н.Уманского). Другой современник Колодеева, К.А. Военский, рассказывал об отказе магазина Главного Штаба, сообщавшего, что «собрать полный комплект полковых историй – вещь пока невозможная…»
Распродажи частных собраний пополнили коллекцию Колодеева книгами из личных библиотек А.А.Закревского, П.А.Ефремова, Т.Бутурлина. В собрании имелись редчайшие издания с автографами участников и современников войны 1812 года – Д.В.Давыдова, Ф.Н.Глинки, Д.И.Хвостова, игуменьи Марии (М.М.Тучковой).
Помимо книг особую ценность библиотеки составляли русские газеты и журналы, выходившие в 1812 году, приобретенные Колодеевым из коллекции А.Н.Неустроева.
Прижизненные издания Д.В. Давыдова, Н.М.Карамзина, В.А.Жуковского, Ф.Н.Глинки, М.Н.Загоскина, А.С.Норова, А.П.Ермолова, А.А.Писарева, «Новое время», «Сын Отечества», «Русский вестник», «Военный журнал», «Вестник Европы», 40 томов архива князя М.С.Воронцова, альбом художника Фабор дю Фора, который находился во французской армии и делал зарисовки с натуры, стенографический отчет 1812 года по делу о продаже чиновниками французского министерства полковнику А.И.Чернышеву мобилизационных планов французов в 1811 году, стостраничная карта России ручной работы, изготовленная специально для Наполеона и бывшая у него во время русского похода, — все эти ценности хранились в помещичьем доме Ивана Хрисанфовича.
Собиратель уделял большое внимание библиографической работе. Фонды его библиотеки отражены в четырех рукописных и одном печатном каталогах. Кроме того, в библиотеке имелись карточные каталоги («алфавитно-искательный и библиографический»), которые составлялись как добровольными помощниками, так и специалистами.
На первый взгляд, Колодеев собирал всё и вся: от редких гравированных листов до газетных вырезок и журнальных репродукций, лишь изредка прибегая к помощи специалистов. И всё-таки, в 1912 году, перед столетним юбилеем нашествия Наполеона, он пригласил к себе в имение в качестве консультанта профессионального художника — Николая Зарецкого. Именно ему мы обязаны научным описанием гравюр и литографий с указанием авторства, техники исполнения, датировки и источника раннего воспроизведения, если таковой был. Работа Зарецкого над каталогом была прервана Первой мировой войной, но 2 каталога, которые он успел сделать, представляют собой весьма ценный материал. Каталог художественного собрания И.Х. Колодеева состоит из двух томов. Первый том «Русские портреты» включает в себя 960 гравированных и литографированных портретов, расположенных в алфавитном порядке. Во второй том, «Иностранные портреты», вошли описания около 2 000 гравюр и литографий, выполненных в европейских мастерских по живописным оригиналам. Помимо портретного ряда маршалов и генералов французской армии в коллекции Колодеева широко представлена иконография Наполеона (около 300 сюжетов).
Батальным сценам посвящен отдельный раздел коллекции. Он охватывает период от самых ранних сражений Наполеона до Заграничных походов русской армии. В описи к этому разделу относится 637 номеров. Большинство сюжетов о войне в России посвящено… конечно же, отступлению французской армии. 58 номеров посвящено конкретно переправе через Березину.
Колодеев охотно принимал в своем имении гостей, интересующихся его коллекцией: историков, писателей, военных, библиофилов, художников.
В сентябре 1912 года И.Х. Колодеев принял решение подарить свою библиотеку Музею 1812 года в Москве. Его дар был высоко оценен: в декабре 1912 года И.Х. Колодеев был пожалован в звание Камергера. В июле 1913 года был подписан передаточный акт, в котором особо оговаривалось отдельное хранение библиотеки в помещениях Музея, издание систематического каталога по системе, выработанной Колодеевым. Каждый том предполагалось снабдить exlibris’ом. Увы, все эти благие намерения не были осуществлены, что и стало причиной дальнейшей неразберихи с коллекцией.
В августе 1913 года библиотека была доставлена в Москву и размещена в доме московского генерал-губернатора. В мае 1914 года Иван Хрисанфович Колодеев скоропостижно скончался в возрасте 54 лет. Начавшаяся Первая мировая вынудила его вдову и верную соратницу в деле коллекционирования, Ольгу Сергеевну, перевезти оставшиеся – художественную и рукописную – части коллекции в Москву и передать их в Исторический музей.
А дальше началась самая настоящая детективная история, к которой отчасти причастна и Историчка.
После Февральской революции библиотеку переместили в подвалы Музея изящных искусств. Только в 2008 году удалось выяснить, что в 1926 году ящики с библиотекой были перевезены в ГИМ. После чего следы книжного собрания Колодеева теряются. Рукописная и художественная части коллекции до сих пор хранятся в Историческом музее, и ни одна выставка, посвященная началу XIX века, не обходится без «колодеевских» гравюр и литографий.
Книги же – предположительно – были переданы в ГПИБ в 1938 году. И почти 60 лет считались рассеянными в фондах Исторички. Ситуация осложнялась тем, что – вспомним о планировавшихся exlibris’ах! – у книг не было практически никаких владельческих признаков: только помета карандашом «Кол.» и такой же карандашный номер. Путаницы добавляло и то, что в Отделе редких книг (ОИК) ГПИБ оказались две рукописные описи коллекции – книг на французском и немецком языках. Описи есть, а книги отсутствуют? Колодеевскую коллекцию искали в ГИМе, ГПИБ, РГБ, РНБ, просматривая издания de visu. Но следы неожиданно обнаружились в Национальной Библиотеке Беларуси (НББ). Сначала сами книги с дарственными надписями Колодееву и номерами на обложках, а потом и заметка в журнале «Полымя» (№ 1 за 1927 год). В 1926 году Главнаука Наркомпроса передала 8 000 томов библиотеки И.Х. Колодеева Белорусской ССР. Есть основания предполагать, что коллекция была вывезена в Минск полностью, потому что в России книг из собрания Ивана Хрисанфовича Колодеева до сих пор не выявлено.
http://gpib.livejournal.com/22077.html
Библиотека Сибирской железной дороги продолжает развивать свою деятельность:
«На 1 января 1913 года на Сибирской железной дороге состояло 69 библиотек: центральная библиотека при управлении дороги в Томске, 2 вагона-библиотеки, отдельные библиотеки на станциях и 48 библиотек-читален при всех дежурных комнатах кондукторских и паровозных бригад».
«Русский библиофил», 1913, №6, с.87.
«А. Родных выпустил ПЕРВУЮ серию открыток с изображением вышедших в России книг, нот и рукописей по истории воздухоплавания.
Серия называется «Книжные редкости по воздухоплаванию и летанию».
«Русский библиофил», 1913, №6, с.92.
«В Санкт-Петербургском университете введен новый необязательный курс «Книговедение по русскому языку и словесности».
Курс этот читает назначенный приват-доцентом известный библиограф Н.М. Лисовский».
«Русский библиофил», 1913, №7, с.112.
Лисовский Николай Михайлович родился в Москве 1 января 1854 года. Крупный российский книговед, библиограф, журналист. Основоположник русского книговедения, мыслимого им как энциклопедическая, социальная наука, включающая в себя не только знания о книгопроизводстве, книгораспространении и книгоописании (библиографии), но и о правовом положении печати и ее статистики.
В 1881-1882 годах Лисовский редактор журнала «Российская библиография», в 1884-1894 годах — редактор-издатель журнала «Библиограф». Н.М. Лисовский преподавал книговедение в МГУ и на библиотечных курсах в Московском городском народном университете им. А.Л. Шанявского. Умер Н.М. Лисовский в Москве 19 сентября 1920 года.
Вклад Н. М. Лисовского в становление науки книговедение.
Н.М.Лисовский в первых своих теоретических статьях стоит еще на точке зрения расширительного понимания библиографии: «Предмет библиографии составляет книговедение в самом обширном смысле этого слова». Но уже в очередной работе он намечает путь в разработке ее относительной самостоятельности, правда, понимая библиографию в узком, «буквальном смысле этого слова» — как «книгоописание». Она занимает третью ступень из шести в предложенной им «сумме предметов» книговедения; книгоописание или библиография в собственном смысле: разыскание о книгах, описание их частное и общее, составление каталогов и указателей, материалы для истории журналистики».
Библиография стала одной из частей его триединой формулы книговедения: «книгопроизводство — книгораспространение — книгоописание, или библиография». Как видим, Н.М.Лисовский все же трактует библиографию в узком, «академическом» духе. В этой связи он считает определение библиографии, данное немецким ученым Ф.А.Эбертом, установившимся: «Библиография в обширном смысле слова есть новейшее название той науки, которая занимается изучением произведений писателей всех веков и народов, как таковых, так и по отношению к отдельным внешним обстоятельствам».
http://www.refarub.ru/57/1932/
«Санкт-Петербургская городская дума приступила к подготовительным работам по постройке здания ГОРОДСКОГО АРХИВА, надобность в котором особенно ощущается, так как нынешнее помещение архива весьма мало приспособлено и ненадежно в пожарном отношении.
План нового архива разработан сообразно с современными требованиями.
При архиве предположено, также, устроить фотографическую мастерскую в тех целях, чтобы подлинные документы, по возможности, совсем не выпускались из архива, а выдавались только копии.
Место для постройки ГОРОДСКОГО АРХИВА площадью в 900 квадратных саженей намечено на Б. Сапсоньевском проспекте, что оказывается сравнительно удобным, так как лесная линия трамвая установит прямое сообщение между архивом и центром города.
Окончание постройки архива, исчисляемой в 166.000 рублей, предположено осенью 1914 года».
«Русский библиофил», 1914, №1, с.112.
«Архангельская Городская Дума обратилась в Московскую Думу с ходатайством о пособии на постройку здания музея имени Ломоносова, которая по смете требует затраты 200.000 рублей».
«Русский библиофил», 1914, №1, с.113.
Археологическая выставка в Нижнем Новгороде, устроенная Нижегородской ученой архивной комиссией, открылась 26 декабря 1913 года:
«За 26 лет своего существования архивная комиссия собрала в своем историческом архиве свыше 2.000 столбцов актов и документов XVI-XIX веков, более МИЛЛИОНА дел, из которых описано и научно разработано свыше 6.600 дел.
Затем архивная комиссия составила библиотеку с нижегородским отделом в количестве около 20.000 томов.
Памятники быта и русского искусства представляются в снимках по изданию Солнцева, археологической комиссии и съездов.
Образцы славянской письменности представлены Ф.В. Ржигой, Н.И. Драницыным, И.В. Матюниным и А.Я. Садовским.
На днях вышел каталог выставки под названием «Из родной старины».
«Русский библиофил», 1914, №1, с.116.
Из хроники и мелких заметок:
«Московских книгопродавцев давно уже занимает вопрос об урегулировании отношений с букинистами, так как неурегулирование этих отношений наносит ущерб книжной торговле. Многие букинисты продают новые книги с большими скидками, иногда не брезгуют торговать и выкраденными из крупных магазинов книгами».
«Русский библиофил», 1914, №1, с.110-123.
«На общем собрании Общества археологии, истории и этнографии при Императорском Казанском университета, прошедшем 22 декабря 1913 года, М.М. Хомяков сообщил о найденной им в архиве Казанского губернского правления ГЕНЕРАЛЬНОЙ КАРТЕ КАЗАНСКОЙ ГУБЕРНИИ.
Карта относится к началу XIX века.
Она представляет значительный интерес не только по своему крупному масштабу, но и потому, что названия инородческих селений на ней написаны на местных языках и, следовательно, дают понятие о составе населения Казанской губернии 100 лет тому назад.
Карта снабжена объяснительным текстом историко-статистического характера, дающим представление о положении местного края в начале XIX века».
«Русский библиофил», 1914, №1, с.117.
О событиях в Москве 1812 года при НАПОЛЕОНЕ:
«30 января 1914 года состоялось годовое собрание Кружка ревнителей памяти Отечественной войны 1812 года.
Генерал Маркс ознакомил присутствующих с дневником обывателя о событиях войны 1812 года.
Этот дневник – собственность купца Е.А. Котова. Его вел во время войны дед купца, который в свое время был одним из крупных жертвователей на нужды войны.
По словам автора дневника, после пожара 1812 года в Москве осталось около 2.000 домов. Далее Котов отмечает что 16 ноября 1812 года появился ПЕРВЫЙ СВЕТ НА ТВЕРСКОЙ и ближайших улицах (освещение устроили французские власти).
Отметил он даже и цены на продукты в самые первые дни, по уходе французов:
- Хлеб стоил по 4-5 копеек за фунт.
- Мясо по 14 копеек за фунт, причем баранина – 13 копеек.
- Икра паюсная – 60 копеек за фунт.
Вообще этот дневник дает много, хотя и мелкого, но интересного материала, знакомя нас с настроением и жизнью обывателя того времени».
«Русский библиофил», 1914, №2, с.106-107.
О том, что в Императорской Публичной библиотеке хранится проект-план переустройства Константинополя в общеевропейскую столицу под эгидой России. Называлась бы эта столица Nicolaospolis (в честь Николая I).
«Русский библиофил», 1914, №3, с.95.
«27 июля 1914 года на углу Инженерной и Екатерининского канала состоялась, в ВЫСОЧАЙШЕМ ПРИСУТСТВИИ, закладка здания «ДВОРЦА ИСКУССТВ».
«Русский библиофил», 1914, №5, с.81.
«Московская синодальная контора получила из Петербурга уведомление, что комиссией по устройству НАЦИОНАЛЬНОГО МУЗЕЯ в память 300-летия Дома Романовых предположено учредить в Москве МУЗЕЙ ЦЕРКОВНЫХ ДРЕВНОСТЕЙ, куда по предписанию Святейшего Синода, будут собираться старинные иконы и предметы древней церковной утвари из монастырей и церквей всех епархий»
«Русский библиофил», 1914, №5, с.81.
«Ко дню исполнившегося в конце 1913 года 25-летия основания Томского университета, профессором М.Ф. Поповым был составлен исторический очерк.
В этом очерке имеются интересные сведения об университетской библиотеке.
Первый и самый дорогой подарок университету был сделан в 1879 году графом А.Г. СТРОГАНОВЫМ, пожертвовавшим обширную и роскошную коллекцию книг по всем отраслям знания, состоящую из 7.523 названий и 22.626 томов.
В том же 1879 году поступили и другие пожертвования:
- Князя С.М. Голицына – 5.000 томов.
- Поэта В.А. Жуковского академика А.В. Никитских – 2.000 томов.
- Л.И. Артемьева – 1.500 томов.
В последующие годы были пожертвованы:
- Из Императорской публичной библиотеки – 3.000 томов.
- Библиотеки профессоров Карпова, Рославлева, Федорова, Тютчева, Эвальда, Васильева, Басова, Флоринского, Загорского, Глебова. Графа Литке, графа П.А. Валуева.
Таким образом, в год открытия Томского университета его библиотека уже имела 90.000 томов.
Дальнейшее пополнение библиотеки после открытия университета происходило за счет пожертвованных капиталов, главным образом на капитал А.М. Сибирякова.
«Русский библиофил», 1914, №5, с.81.
Что писалось в журнале после начала I Мировой войны:
«Провидению было угодно, чтобы та страна, которая только что казалась стоящей во главе культурного человечества, сама зажгла ВСЕМИРНЫЙ ПОЖАР, грозящий уничтожить столетиями добытые плоды цивилизации.
Народ, стоящий в первых рядах науки, литературы, музыки и искусства. Казавшийся носителем идеалов поэзии в ее лучшем и благороднейшем смысле, народ Шиллера и Гете, Гегеля и Канта, Бетховена и Вагнера. Сорвал с себя обманувшую мир маску и оказался достойным только своих предков – варваров.
Каким-то чудовищным кошмаром отдаются в нашем сознании известия о разгроме Лувена со всеми его музеями и богатейшей библиотекой, о бесцельности сожжения наполненного неоценимыми сокровищами замка Шатильи, о разрушении дивного Реймского собора и Реймской библиотеки, в которой погибло знаменитое ЕВАНГЕЛИЕ. Этот столь важный для нас памятник древнеславянской письменности, относящийся к началу XI столетия.
Каким НЕИЗГЛАДИМЫМ ПОЗОРОМ лягут все эти деяния на совесть германского народа и его правителей, привлекших на свои головы проклятия всего культурного мира…».
«Русский библиофил», 1914, №5.
«О собрании владельцев типографий и издательств 1 октября 1914 года при комитете по снабжению госпиталей. За сорок дней комитет сформировал и разослал по госпиталям 220 библиотек. Около 6000 экз. газет рассылалось раненым ежедневно».
«Русский библиофил», 1914, №6, с.69.
Полная версия с фотографиями:
Александр Рашковский, краевед, 3 июня 2017 года.