- Я родился в холодной стране.
Мало чести — оставь мне хоть эту.
2000
Люблю тебя, апрельский снег, а не грозу в начале мая. Все обещанья вешних нег, все планы дачников ломая, ты засыпаешь общий дом, лежишь на крышах, на воротах — напоминанием о том, что мы живем в таких широтах. И этот снег, и корка льда — они, казалось бы, годны ли для жизни истинной? О да. Ведь это повод для гордыни. Всегда находится кретин, — и, между прочим, их в достатке, добро бы он такой один, а то ведь их таких десятки, — что утверждает: господа, цените место у параши, тут наша древняя среда, а остальное все не наше. В России надо жить трясясь. Постыдно жить в тепле и блуде. Тепло придумал англосакс, а мы нордические люди! О чистота, о белизна, земля нам саван постелила, весна порочна и грязна, и только смерть всегда стерильна! Консервативный поворот переживает вся планета. Не только оттепель пройдет, но вообще не будет лета. Настало время перемен непредставимого масштаба: сейчас мы выберем Ле Пен — вот баба снежная! Вот баба консервативная! Она — арийских ценностей защита. Зима не просто нам дана, а в гены к нам навеки вшита. О снег! — ликует идиот. — О заторможенные реки! Зима не только не уйдет — она вернулась к нам навеки, а все, кто требовать весны неосновательно решился, — они вообще цепные псы заокеанского фашизма. Пусть учат тещу и жену, а мы — пример земному щару, мы признаем одну жару — когда даем соседям жару. Мы убедились при Хруще — нас в мире плохо понимают, мы норд, и климат вообще на переправах не меняют… И вот послушаешь его, весь этот бред густобородый, — и понимаешь: большинство не переделаешь свободой, давай им персик, абрикос, хоть ананас — они не внимут. Тут не в политике вопрос, а это климат, братцы, климат! В России время не пришло для вешних трав, для мать-и-мачех… Нам сроду не было тепло, нет гроз, и нам ли начинать их?! Вот так, почти уже во сне, хотя светло и чай не допит, глядишь в окно на мокрый снег и думаешь: зато ведь топят… Довольно требовать, глупить, идти гулять — большая дерзость. Весной не станут и топить, и что тогда мы будем делать?
Учитесь жить под потолком. Не знаю худшей штурмовщины, чем ждать при климате таком, что народятся апельсины.
Не надо жалобных соплей, дурных сравнений и оглядок: на Украине да, теплей, но там бардак, а тут порядок.
О символичная весна с таким февральским рецидивом, ты так наглядна, так ясна, твой образ стал таким правдивым! Все эти песни на одре невыносимо надоели: поверить в это в январе еще возможно, но в апреле… Весь этот пафосный разбег — уже предмет для скоморошин. Как жалок ты, апрельский снег, как ты ничтожен, как ты чмошен! Так жалок престарелый царь, его придворных дряблый танец. Ты имитируешь январь, а и на март уже не тянешь. И скоро шумный вешний вихрь — о, сколько празднеств, сколько бешенств! — снесет и лыжников твоих, и запоздалых конькобежцев, всех идеологов зимы, что и сейчас-то еле живы, но душат местные умы отсутствием альтернативы. Каким морозом ни ударь — ты имитациями занят: не остановишь календарь, он милосердия не знает. О, эта вянущая плоть, пустое, высохшее вымя… Твои метафоры, Господь, бывают просто лобовыми.
Люблю тебя, апрельский снег! В твоем плену надежда зреет. Живет недолго человек, но пережить тебя успеет. Люблю — за то, что новый век уже не слышит старых бредней; люблю тебя, апрельский снег, за то, что ты такой последний! Прощай, уютный мезозой, век динозавров со слезой! Ты воешь, правду понимая. Но не пугай меня грозой: любить грозу в начале мая — оно и вправду моветон, наследство древних космогоний, — но ваш державный фельетон, поверьте, много моветонней.
Люблю тебя, апрельский смех, над этой гнилью теплохладной. Люблю тебя, апрельский снег, за то, что ты такой наглядный.
Дмитирий Быков. Синоптическое
Люблю тебя, апрельский снег, а не грозу в начале мая. Все обещанья вешних нег, все планы дачников ломая, ты засыпаешь общий дом, лежишь на крышах, на воротах — напоминанием о том, что мы живем в таких широтах. И этот снег, и корка льда — они, казалось бы, годны ли для жизни истинной? О да. Ведь это повод для гордыни. Всегда находится кретин, — и, между прочим, их в достатке, добро бы он такой один, а то ведь их таких десятки, — что утверждает: господа, цените место у параши, тут наша древняя среда, а остальное все не наше. В России надо жить трясясь. Постыдно жить в тепле и блуде. Тепло придумал англосакс, а мы нордические люди!..