Ирина Евса. Ну ладно, — что сказали, то сказали…

Ну ладно, — что сказали, то сказали.
Выбеливая черные стволы,
снег валится. Его везут возами
там, наверху, белесые волы
затем, чтоб растрясти на повороте,
засыпать трассы темную тесьму,
где ноту держит, словно Паваротти,
ночная неотложка, мчась во тьму.
Снег завалил почти до половины
кафе, где мы, пресытившись теплом,
сидим беззвучны и неуловимы
для внешних бед, как мухи за стеклом.
Жуем, глотаем, в промежутках курим, —
уже не в куще, но еще в раю.
И за свободу, как евреи в Пурим,
пьем, но отныне — каждый за свою.
Торчат машин горбатые сугробы.
Мигнула в крайнем пара красных глаз,
и он пополз, буксуя…Все могло бы…
Жизнь состоялась, но не задалась.