Автор: Обладает ли «ИГИЛ» полномочиями Республиканской партии?
http://jewishworldreview.com/0616/glick061716.php3
Кэролайн Б. Глик
Перевод с английского Игоря Файвушовича
Выступает ли «Исламское государство» против однополых браков? Вызвало ли этот гнев решение Верховного суда США, обязывающее признание гомосексуальных браков, побудившее Омара Mатина устроить в минувшую субботу вечером убийство почти пятидесяти американцев в гей-клубе в Орландо? А как насчёт контроля за продажей огнестрельного оружия? Является ли «Исламское государство» той организацией, о своей верности которой провозглашал Матин, когда он косил, как былинки, невинных людей из либертарианской группы, ненавидящих ограничения на владение огнестрельным оружием? Другими словами, являются ли «Исламское государство» и его приспешники-джихадисты из Ирана «ХАМАС», «Хизбалла», «Боко Харам» и «Аль-Каида» адъюнктами Республиканской партии? Является ли Омар Багдади, самопровозглашённый халиф у руля «ИГИЛ»а, социальным консерватором, либертарианцем и владельцем членского билета «GOP» («Республиканская партия» – в переводе – «Великая Старая партия»), или только одним из трёх? Ведь президент США Барак Обама, возможно, думает, что этот вопрос должно задавать большинство американцев. В своём воскресном заявлении, посвящённом этой резне, Обама поставил акцию Матина в контекст сторонников дебатов о правах геев и контроля над огнестрельным оружием.
Что касается первого, Обама сказал, что ночной клуб «Пульс» в Орландо, который стал местом нападения, это – больше, чем просто ночной клуб. Он был «местом солидарности и борьбы за расширение прав и возможностей, где люди собирались вместе, чтобы повысить свою осведомлённость, высказать своё мнение и отстаивать свои гражданские права». Другими словами, Обама дал понять, что эти люди были убиты, потому что Матин рьяно выступал против всех этих вещей.
Что касается прав на владение оружием, Обама сказал следующее: – «Стрелявший был, по-видимому, вооружён пистолетом и мощной штурмовой винтовкой. Таким образом, эта резня является ещё одним напоминанием о том, как легко это для кого-то – получить в свои руки оружие, которое позволяет им стрелять в людей в школе, молельном доме, кинотеатре или в ночном клубе. И мы должны решить, такую ли страну мы хотим иметь. И если активно ничего не предпринимать, то это – тоже решение». Такова точка зрения президента, а если вы против ограничений на владение огнестрельным оружием, то вы на стороне Матина.
Если сказать, что поведение Обамы является непрезидентским, то это – преуменьшение. Его поведение опасно. Оно ставит под угрозу Соединённые Штаты и их граждан.
Адольф Гитлер не пошёл войной на Великобританию, потому что он выступал против парламентской демократии. Гитлер пошел воевать против Англии, потому что он хотел править миром, а Британия стояла на его пути.
Точно так же, исламские джихадисты не являются предметом дебатов во внутренней политике Америки о владении огнестрельным оружием и прав гомосексуалистов. Исламские джихадисты, такие же, как Матин, братья Царнаевы из Бостона, Нидаль Малик Хасан из Форт-Худа, Элтон Симпсон и Надир Суфи из Гарленда, штат Техас, Сайед Фарук и Ташфин Малик из Сан-Бернардино, решили убивать невинных людей не из-за их страстной оппозиции к либеральному перевороту в Верховном суде США.
Они убивали американцев, потому что думали, что такие деяния продвигают их цели возбуждения владычества исламских тоталитаристов по всему миру. Они выступают против свободы и демократии, потому что демократия и свобода стоят на пути их цели подчинить человечество исламскому халифату.
Может быть, Обама прав, что ещё больше ограничений на владение оружием будет способствовать ограничению людей, подобных Матину, чтобы приобрести средства для убиения пятидесяти человек. Опять же, может быть, если бы оружие было легче найти, жертвы Метина остановили бы его, как только он начал стрелять.
Есть данные, подтверждающие обе точки зрения. Был бы целесообразен грамотный обмен мнениями о необходимости или ненужности ограничений на владение оружием, который продвинет вперёд или уменьшит борьбу с исламским терроризмом.
Но к своему стыду, Обама абсолютно не заинтересован в таких дебатах. Наоборот, он замалчивал их его в течение почти восьми лет. И, как он ясно дал понять в воскресенье, он не намерен в настоящее время позволять такую дискуссию.
Тот же Обама, который был скор на обвинение разрешительных законов на приобретение оружия и антигейскую дискриминацию из-за этой кровавой бани, отказался упомянуть тот факт, что именно ислам был ярко выраженным мотивом Матина в совершении этой бойни.
В то же время непростительно, что молчание Обамы по делу кровавой бани Матина было предсказуемым. С самого начала своей первой каденции Обама старательно избегал обсуждения исламской мотивации, которая стоит за большинством терактов в США и по всему миру.
Наиболее разрушительным результатом такого поведения Обамы не обязательно является политика, принятая им для борьбы с исламским насилием. Некоторые из этих стратегий являются обоснованными. А некоторые – являются опасными и разрушительными. И важно обсудить по существу каждую из них.
Самым разрушительным итогом и, в данный момент, явно преднамеренным, является отказ Обамы назвать причину этого насилия и то, что он сделал незаконным его обсуждение. Он сделал спорным для американцев обсуждение исламского экстремизма, его превосходства, насилия и войны за мировое господство.
Он сделал существенную критику его политики равноценной фанатизму. И он расценил как фанатизм общественную дискуссию о наиболее значимой стратегической угрозе для американской жизни, свободы и национальной безопасности.
Сегодня в Америке Обамы, только республиканцы используют термины «исламский терроризм», «радикализм» или «джихад». Демократы делают вид, будто эти вещи не существуют.
Объясняя подлинную позицию Обамы в отношении этого теракта, после его выступления в минувшее воскресенье, сенатор-демократ от штата Коннектикут Ричард Блюменталь обвинил республиканцев в резне, устроенной в клубе «Пульс».
Характеризуя эту атаку джихадистов как «кризис в области общественного здравоохранения», вызванный «вооружённым насилием», Блюменталь утверждал, что пятьдесят человек, которые пришли в субботу вечером на танцы в Орландо, уже никогда не станцуют дома, потому что сенаторы-республиканцы выступают против законопроекта Обамы ограничить права на владение оружием.
Такого рода разговоры оппонентов, которые делают политику и идеологию левых нелегитимными, это и есть, возможно опасное наследие Обамы.
Усилия Обамы сделать обсуждение исламского насилия нелегитимной темой дебатов является частью его более широкой политики европеизации американской политики.
В течение уже более, чем поколения, политика левых царит в Европе. Хотя для левых идеологов и политиков, контролирование политики никогда не было достаточным. Чтобы по-настоящему управлять, они намереваются контролировать общественный дискурс, чтобы лишить легитимности своих противников.
И им это удалось. Сегодня для европейцев невозможно открыто обсуждать политику и социальные силы, влияющие на их жизнь. Например, исламская иммиграция является наиболее актуальным вопросом государственной политики в Европе. Но из-за нарушения левыми свободы слова посредством уголовного законодательства и социального давления, сегодня в Европе вы не можете упоминать слово «исламский» в контексте общественного дискурса об исламской иммиграции, не рискуя социальной изоляцией и даже уголовным преследованием.
Многие американцы выражают беспокойство, удивление и тревогу по поводу успеха Дональда Трампа в предвыборной кампании Республиканской партии. Они отмечают, сердито и до некоторой степени, с полным основанием, что политика Трампа националистического изоляционизма и экономического протекционизма являются антитезой столпов Республиканской партии.
Но чего нет в этой буре протеста, – это того, что восхождение Трампа к власти и его перспективы победы над Хиллари Клинтон в ноябре не подпитываются популярной оппозицией внешней политике Обамы, или его экономической политике как таковой. Сторонники Трампа привлекают к себе внимание откровенного бизнесмена по причинам, которые затмевают узкопартийные обсуждения этих вопросов.
Главная привлекательность Трампа для его сторонников это – миллионы, которые проголосовали в республиканских праймериз на первой стадии выборов, – и его готовность атаковать усилия Обамы по делигитимации своих политических противников. Успех Обамы в создании его язвительных противников заставил миллионы американцев почувствовать себя изолированными из национального дискурса и общественной жизни.
Сторонники Трампа возражают против европеизации Обамой американской политики гораздо больше, чем они возражают против его политики в области здравоохранения или его политики по борьбе с террором. Они видят в Трампе лидера, готового «рассказать всё, как есть», и они очарованы этим аспектом его личности. В Трампе они видят средство, чтобы восстановить свой собственный голос в общественной дискуссии.
Сторонники Трампа понимают, что ночной клуб «Пульс» в Орландо не стал бойней, потому что американцы не согласны на контроль над огнестрельным оружием или на права геев. Они знают, что он стал ареной крупнейшего массового убийства в истории США, потому что Матин, как и его коллеги джихадисты считали, что Аллах хочет, чтобы его последователи убивали невинных людей, в целях продвижения дела исламского мирового господства.
Сторонники Трампа возмущены тем, что Обама сделал констатацию очевидного нелегитимным. И у них есть право сердиться.
Америка не должна стать Европой. И самым актуальным шагом, который необходимо предпринять, чтобы сохранить Америку Америкой, – это сделать ещё раз легитимным обсуждение реальности.