Автор: 2. Теория прибавочной стоимости Маркса
Рабочий день
Маркс очень наглядно изображает, что такое «норма эксплуатации». Допустим, рабочий день равен 12 часам. При этом за 6 часов рабочий вырабатывает такое количество продукта (пряжи, шестеренок — неважно), которое на рынке эквивалентно ценности дневного содержания его вместе с семьей. Если все годовые расходы семьи рабочего на жизнь поделить на 365, получится, к примеру, 1000 рублей в день. И шестеренок (или там пряжи, спичек, жевательных резинок…) рабочий изготавливает за 6 часов тоже на 1000 рублей. Это есть «необходимый продукт», а данные 6 часов – «необходимый труд», или, что то же самое, «необходимое рабочее время». Вот он и получает за весь этот день от хозяина 1000 рублей заработной платы.
Однако рабочий продолжает трудиться дальше, и за вторые 6 часов он делает еще спичек (или пряжи, или…) на 1000 рублей. Но этой второй тысячи, указывает Маркс, рабочий уже не получает – ее присваивает капиталист. Значит, следующие 6 часов рабочий работает бесплатно. Эта вторая партия изделий на 1000 рублей есть «прибавочный продукт», а вторые 6 часов рабочего дня – «прибавочный труд», или, что одно и то же, «прибавочное рабочее время». Норма эксплуатации составит (6 ч : 6 ч) = 100% (вообще-то (6 : 6) = 1, но ничего не поделаешь, так он пишет; будем и мы дальше писать так же).
Теперь внимание! Если капиталисту удается удлинить рабочий день, например сделать его 14-часовым, то что получается? Необходимое рабочее время остается равным 6 часам, зато прибавочное время увеличилось. Теперь норма эксплуатации получается (8 ч : 6 ч) = 133%.
А если рабочий день сделать 15-часовым, то норма эксплуатации составит (9 : 6) = 150%. И так далее. Вот почему капиталисты всегда старались удлинять рабочий день, говорит Маркс. При этом он не обращает внимания на то, что исторически все было наоборот. В стародавние времена, когда еще не было капитализма, рабочий день ремесленника составлял обычно 14–16 часов в сутки. Конечно, это был труд «с прохладцей» – с длительными перерывами, отвлечениями, разговорами, хождениями. Тогда не трудились так плотно, как сегодня рабочие трудятся у станка или на конвейере. Но никто и не говорит об интенсивности труда, речь только о продолжительности рабочего дня. А эта величина к середине XIX в. не удлинилась – скорее она понемногу укорачивалась.
Однако все это не столь существенно, ибо капиталисты знают другой секрет, как увеличить норму эксплуатации без удлинения рабочего дня. Эту тайну смог открыть только д-р Маркс.
Абсолютная и относительная прибавочная ценность
На первый взгляд секрет капиталистов очень прост. Если нельзя удлинить рабочий день, чтобы увеличить прибавочное время, то той же самой цели можно добиться… путем сокращения необходимого рабочего времени.
Что такое «необходимое рабочее время», откуда оно берется? Это то время, в течение которого рабочий вырабатывает эквивалент своей заработной платы. Можно ли его сократить? Просто так – нельзя. Ведь рабочий и без того получает прожиточный минимум. Если уменьшить заработную плату, не будет восстанавливаться «расход мускулов и нервов».
Однако, что если так сократить необходимое рабочее время, чтобы рабочий и после этого смог вырабатывать эквивалент своей зарплаты? Подобное сокращение возможно, если увеличить производительность труда.
Допустим, прежде рабочий делал жевательные резинки вручную и за 6 часов вырабатывал их на 1000 рублей. Капиталист дает ему в руки несколько машинок (для замешивания массы, нарезания ленты кусочками, завертывания кусочков в фантики и т.п.). Труд становится механизированным. Теперь ту же самую порцию жвачки ценностью в 1000 рублей рабочий делает не за 6, а за 3 часа. Но рабочий день остается 12-часовым. Зато прибавочное время стало уже не 6 часов, а 9. Норма эксплуатации вместо 100% стала равной (9 : 3) 300%.
Прежде рабочий создавал ценность в 1000 рублей за 6 часов, а теперь он стал такую же ценность создавать за 3 часа. Если каждые три часа – по 1000 рублей, получается, что за 9 часов прибавочного времени создается теперь прибавочная ценность в 3000 рублей вместо 1000, как было прежде.
Тот вид прибавочной ценности, который создавался за счет удлинения рабочего дня, Маркс называет «абсолютной прибавочной стоимостью» (АПС). А тот вид, который создается за счет сокращения необходимого рабочего времени, он называет «относительной прибавочной стоимостью» (ОПС). В наших числах: АПС = 1000 рублей, ОПС = 2000 рублей.
Поняли, в чем фишка? Еще нет? Не тушуйтесь, этого не понял никто, включая самых раздокторовских докторов наук.
Если вы запомнили, в каких единицах измеряется ценность продукта по теории Маркса и чем она (по той же теории) не может измеряться, тогда вы найдете подмену в рассуждениях Маркса про ОПС.
До механизации труда, когда необходимое время равнялось 6 часам, труд был простым. После же введения механизации труд стал сложным. Ведь каждый час труда теперь стал эквивалентом двух часов простого труда. За 1 час стало возможным изготовлять ценность, эквивалентную 2 часам простого труда.
Однако сам же Маркс нас учил, что ценность продукта нельзя измерять конкретным и сложным трудом, а можно лишь абстрактным и простым. Без такого условия нет эквивалентного обмена — не работает «закон трудовой стоимости» Поэтому данное условие нарушать никак нельзя. А Маркс уже и забыл про это условие, и сам же его и нарушает. Так не пойдет. Нужно исправить ошибку.
Необходимое рабочее время нужно измерять, как и прежде, в часах простого труда. Но ведь труд теперь изменился, скажут вам. Отвечайте смело: ну и что – ценность измеряется всегда одним мерилом. Нельзя применять разные гири и писать на обеих «1 кг». Так же точно нельзя применять разные «часы труда». Хотя там и тут написано «1 час», но во втором случае 1 час вдвое тяжелее, чем в первом.
Если же применять одинаковую мерку, то во втором случае, как и в первом, необходимое время равно 6 часам простого труда. Оно и понятно: коли труд мы оставляем (для измерения, конечно) тем же простым, значит, и величина необходимого времени осталась той же самой, т.е. 6 часов простого труда (= 3 часам труда механизированного).
Теперь еще один вопрос: откуда взялась ОПС величиной в 2000 рублей, если рабочий день остался, как и прежде, 12-часовым?
Когда появились машинки, один час труда стал эквивалентен двум часам прежнего, простого труда. Вспомним: сам же Маркс учил нас, что «сложный труд» – это «помноженный простой труд». Но ведь и весь рабочий день можно пересчитать таким же образом. 12 часов измененного, сложного труда эквивалентны 24 часам прежнего, простого труда. Из них 6 часов – необходимое время, зато прибавочное – 18 часов. Если при простом труде рабочий за 6 часов создавал ценность в 1000 рублей, то за 18 часов такого же труда он должен был бы создать втрое больше, и все это было бы АПС. Однако рабочий день не удлинился, просто на единицу создаваемого продукта стало тратиться времени вдвое меньше, чем прежде. ОПС в размере 2000 рублей происходит не из дополнительной затраты труда, а, наоборот, из экономии времени труда.
Допустим, производительность труда в той же самой мастерской выросла не вдвое, а втрое. Что бы получилось с нашими числами? Один час сложного труда стал эквивалентен трем часам простого.
12-часовой рабочий день как бы превратился в 36-часовой. А «необходимое время»? Конечно, оно осталось прежним – 6 часов простого труда. Зато «прибавочное время» выросло аж до 30 часов. Маркс сказал бы, что «норма эксплуатации» стала равна (30 : 6) = 500%. И «прибавочная стоимость» стала равна 5000 рублей (АПС = 1000 и ОПС = 4000). 36-часовой рабочий день – чистая фикция, зато дополнительный продукт в 4000 рублей – несомненная реальность. Понятно, что в этом дополнительном продукте не овеществляется никакой дополнительной затраты рабочего времени (36-часовой рабочий день – это нелепость). Напротив, в прибавочном продукте овеществляется экономия труда вследствие его механизации.
Это вклад капитала в ценность продукта, или, как стали потом говорить, услуга капитала как фактора производства.
Продолжение следует
Уважаемый Евгений Мих-ч, читая все эти расчёты при кап. эксплуатации, в мире, т.с., наживы и чистогана, вспомнил старую историю, когда я с приятелем, студентом-энергетиком, были на практике в Таллине. Я — на стройке, приятель на приличном заводе изготавливал приборы. Вот он мне и рассказал, что по подсчётам инженера, каждый работник изготавливал продукцию на 3-4 сотни рублей ежедневно, а платили 5-6 рублей в день. Конечно, следует учесть много всяких расходов (материалы, энергия, накладные и т.д. и т.п….)
Однако, 6 против 300×10%=30 — не многовато ли ?
Дорогой мой Алик, я вижу, что на вас произвели впечатление цифры, которые вы назвали. Вернее, разница между ценностью произведенного продукта и зарплатой. Далее я предполагаю, что у вас нет какого-то мерила или правила, которым эта разница должна соответсвовать. Ее размер — это все, что заставляет вас сомневаться в «справедливости» (видимо, речь об этом) такого уровня зарплаты. Тут нужно принять во внимание следующее:
1. Вы не знаете (как и я), какова была ценность применяемого капитала — основного и оборотного. Эта информация дала бы нам с вами кое-о чем судить, хотя сама по себе такая цифра не так много бы добавила к разговору о справедливости.
2. Будь это при капитализме, профсоюзы давно добились бы прибавки к зарплате, но и это ничего не сказало бы нам о справедливости нового уровня зарплаты.
3. Вопрос о справедливости вообще не из научного лексикона, это для философов. Как же определиться нам с вашим вопросом с точки зрения науки экономики?
4. В условиях полностью свободного рынка уровень зарплаты определяется спросом и предложением на рынке рабочей силы. Зарплата, ниже которой не найти желающих работать, определяет минимальный уровень. А зарплата, выше которой наниматели не захотят платить, определеяет максимальный уровень для данного вида труда. Все это в условиях конкуренции между нанимателями рабочих на рынке сбыта их продуктов.
5. Все мы знаем, что в СССР не было свободного рынка рабочей силы. Государство было монопольным нанимателем. Поэтому мы можем предположить, что урвень зарплаты определялся на минимуме того, за что можно было бы вообще найти желающих работать (отсюда всякие надбавки — «за вредность», «северные» и пр.) По общему правилу, конечно.
И верно, в СССР уровень зарплаты, в общем, был весьма низким.
А если сравнивать, то не с ценностью произведенного продукта, а с покупательной способностью зарплаты на похожем производстве в Зап. Европе или США. Скажем, сколько мяса и сапог за год мог позволить себе купить рабочий там и здесь. (Не забудем, правда, что «там» профсоюзы могут завышать зарплату выше уровня свободного рынка и делают это).
Пропаганда это признавала, но тыкала нас носом в «бесплатные» медицину и образование.
Так что, на том заводе, скорее всего, могли бы платить и побольше без серьезного ущерба для страны.
Ко всему сказанному можно было бы еще многое добавить, но только если вам интересно.
Е.М
Поэтому мы можем предположить, что уровень зарплаты определялся на минимуме того, за что можно было бы вообще найти желающих работать (отсюда всякие надбавки — «за вредность», «северные» и пр.) По общему правилу, конечно.
——————
Про надбавки помню, сам получал «колёсные», позже — различные экспедиционные надбавки (безводные и т.д.), В Полесье, недалеко от Чернобыля, как писали мои родственники, платили «гробовые». Но это,
конечно, слэнг. -:)
Дорогой Е.М., я догадываюсь, что справедливость и пр. этика — это из другой оперы, однако, вспоминая строительные расценки, (мы, в некот. роде, — коллеги), к примеру: переброска 1 тонны грунта на 10 м. — 32 копейки, 1 куб.м. кирпичной кладки (~ 400 кирпичей) — 1р.70 коп., — до сих пор
недоумеваю. Можете легко представить, сколько сотен тонн грунта ежемесячно передвигали рабочие на моих объектах… Страна чудес.
» Ко всему сказанному можно было бы еще многое добавить, но только если вам интересно…» — буду признателен, дорогой Е.М. Всё это очень интересно, намного интересней моих ностальгических, достаточно смутных и поблекших воспоминаний. Будьте здоровы и благополучны.
Ваш А.
Вот что можно еще добавить, Алик.
Кроме всяких соображений о минимуме зарплаты, была также общая политика государства сдерживать рост деженых доходов населения.
Помните, как наказывали всяких начальников за превышение фонда зарплаты?
А как призывали нас всех внедрять новую технику, рацпредложения и т.п. В то же время было всегда и везде немыслимо трудно получить за такие вещи премию (что как бы входило в условия игры). Мне приходилось часто и в разных организациях делать расчеты эффективности подобных мероприятий и потом пробивать в главках. Везде наталкивался на проволочки, отговорки или подчас нескрываемую личную неприязнь.
Долго недоумевал, почему так очевидно не хотят платить положенное и как бы обещанное. Лишь позже, по некоторым знакам, понял сказанное выше.
Когда сблизился с хорошими экономистами, услышал как-то, что власти очень и очень боятся инфляции — так они были напуганы инфляцией времен гражданской войны и Отеч. войны. Если бы стали платить людям больше, инфляция была бы неминуема и вышла бы из-под контроля, так как все острее становился товарный голод населения.
Собственно, это уже началось при или после Хрущева. Так или иначе денег у населения все равно становилось больше, чем товаров для потребления, потому что львиная доля инвестиций шла на ВПК. А повышать цены в открытую они не хотели. Только на мясомолочные продукты подняли и несколько раз на алкоголь.
Отсюда рост черного рынка и коррупции в торговой среде.
Вместо повышения денежных доходов населения, задачей было выкачивать те, что есть.
Не в обиду будь сказано искренне уважаемому автору, но весь этот цикл статей напоминает увлеченный процесс выколачивания пыли из шкуры давно скончавшегося мамонта. И, конечно, глупо и спрашивать — зачем это надо ? Ибо увлечение есть увлечение, и исследование есть исследование, и и то, и другое представляет собой самостоятельную ценность — но накал кипящей страсти все-таки удивителен …
Спасибо, Борис Маркович. И не думал даже, что вы читаете мои опусы на блоге.
По существу вашего отклика могу сказать, что решил поместить это в ответ на запрос одного из читателей предыдущей серии. Значит, мамонт все еще скорее жив, чем мертв.
Если для вас это не так, могу лишь поздравить. Только — знаете что? Я мог убедиться на опыте и неоднократно: у многих из тех, кто считает этого мамонта вымершим, где-то глубоко застряли иные марксисткие предрассудки.
Не про вас будь сказано, но то, что вколачивали во всех нас с малолетства, могло угнездиться где-то в подсознании, и это очень трудно превозмочь на уровне рассудка.
Отсюда мое правило: спрашивайте — отвечаем.
Евгений Михайлович,
Искренне вам признателен: и за ответ, и за то, что не обиделись.
Не увидел повода для обиды, Борис Маркович. Но обратите внимание на концовку моей реплики. Вы увидите, сколько там правды, если прочтете выпуски 3 и 4, которые скоро выйдут в свет.
Не знаю, насколько будет уместно мое замечание, но хочу сказать, что сегодняшний рынок изделий завален товарами, в цене которых, предположим, две составляющие: количество труда, затраченное производителем на их создание и стоимость материалов и комплектующих, входящих в эти товары (за исключением простых, в основном, сырьевых изделий). В связи с этим вопрос: насколько сегодня работает теория Маркса или, по Вашему, Евгений Михайлович, она не работала уже тогда, при жизни Маркса, и тем более не работает сегодня. Спасибо.
Видите ли, Ефим, кто-то может считать, что в цену входят перисленные вами «составляющие», но это ничего не говорит о том, как цена формируется на рынке. Там главные факторы цены — это спрос и предложение.
Какова бы ни была себестоимость вашего продукта (а вы говорите именно про ее составляющие!) вам его не продать с выгодой, если в данный момент сумма ваших составляющих превышает цену спроса на данный вид продукта.
Теория Маркса не только никогда не работала, она и ничего не объясняла в ценообразовании. Я пытался это показать в первом же из отрывков. Второй выпуск отведен уже теории «прибавочной стоимости».
Если что-то остается непонятным, спрашивайте.
Мне кажется, в современных товарах развитых стран, количество труда и стоимость материалов отходят на второй план. Есть множество других затрат: механизмы, техника безопасности, аренда помещения, лицензиии, обязательные очистные сооружения, отчисления в государственные фонды, проверка сотрудников, содержание юристов, бухгалтеров и «специалистов по разнообразию», реклама. В стоимости многих товаров труда и материалов на копейки, рекламы — на десятки долларов. Многие товары не являются необходимостью, как топоры. Покупателя нужно убедить в том, что надо пить воду только из бутылок (а лучшие — у этого производителя), покупать средства для полного уничтожения бактерий с поверхности кухонных шкафчиков, обедать в «особом» ресторане на туристическом корабле, принимать витамины и т.п.
«… В стоимости многих товаров труда и материалов на копейки, рекламы — на десятки долларов. Многие товары не являются необходимостью, как топоры….»
Согласно «пирамиде Маслова», потребление идет уровнями: «жизненная необходимость», «комфорт», «статус», «самовыражение». Т.е. голодный за кусок хлеба отдаст все, что у него есть. Но если он этот кусок хлеба уже имеет, и твердо знает, что получит его и завтра, и вообще в предсказуемом будущем, то он захочет уже не просто еду, а еду повкуснее — и тем попадет в уровень комфорта. Дальше — огромный по емкости «уровень статуса». Скажем, не просто автомобиль, а золотой «Бентли» с наворотами.
Ну, и наконец — нечто, что необходимо лично вам, и не для блеска и славы. Тут начинается самое удивительное: что-то, что нужно для ДУШИ. Какая кому придет фантазия: Людовик Четырнадцатый, допустим, построил Версаль. Российские богачи все больше строят дворцы да яхты — по-видимому, так и остались в статусном уровне.
Но люди вроде Нобеля (или Карнеги, или Рокфеллера, или Гейтса) решили оставить по себе память попрочнее.
P.S. Прошу прощения у Евгения Михайловича: не следует комментировать статью специалиста посторонними рассуждениями.
Да, Борис Маркович, ваш материал «посторонен», но это не беда.
Вы вот обратили бы внимание на то, как живучи марксистские предрассудки — даже в откликах Ефима (про ценоооразование) и Алика ( в цитате из Степнова о «формациях», «идеализме» до КМ и пр.)… Ископаемое чудовище-то живо…
E.M.М.
Вы вот обратили бы внимание на то, как живучи марксистские предрассудки..Ископаемое чудовище-то живо…
::::::::
Дорогой Евгений, «ископаемое чудовище-то живо…» — если это — про марксизм, то я — с Вами. Но ведь вот какой расклад интересный получается. Про «марксизму» и бороду М. читал 50 лет назад в убогой библиотеке (в Ср. Азии). И что же?
Не в марксизме дело, и не в экономике, Вы уж извините, знаю, не по теме.
В комментариях Б.Т.: «…Скажем, не просто автомобиль, а золотой «Бентли» с наворотами… Тут начинается самое удивительное: что-то, что нужно для ДУШИ. Какая кому придет фантазия: Людовик Четырнадцатый, допустим, построил Версаль. Российские богачи все больше строят дворцы да яхты…» — Если это так, ЕСЛИ после золотых «Бентли» следует «что-то, что нужно для ДУШИ», то, возможно, ВОЗМОЖНО , — это важнее золотых «Бентли», важнее яхт и статусов?… Если это так, то может ли душа (душа, не экономические законы) , такая , знаете, несуществующая абстрактная человеческая душа, может ли эта ДУША примириться с тем, что замлекоп, перебрасывая тонну земли получает 32 коп., а чиновники в результате своих трудов получают «золочёные бентли», яхты?
Мне кажется, Маркс и Энгельс здесь — сбоку.
Всё это — старая-престарая песня, конца ей не предвидится. Ведь «бентлей», и даже — «сладких пряников всегда нехватает на всех.»
P.S.: Ваши работы, Хайек и Гассет мне наамного ближе К.Маркса и всех последующих основоположников, как Вы понимаете.
Но почему-то, землекоп, особенно — копатель шурфов в среднеазиатской полупустыне, — ближе и понятнее обладателей золотых «Бентли» и дворцов на Рублёвке.
А Людовики и Габсбурги — все вышли, увы; также — Бисмарк, Черчилль, Наполеон, Ганди, доктор Швейцер…и многие-многие другие. А те, кто пришли, строят не Версали, а «Мистрали», «Лавины» и «Прибои».
«Есть множество других затрат: механизмы, техника безопасности, аренда помещения, лицензии, обязательные очистные сооружения, отчисления в государственные фонды, проверка сотрудников, содержание юристов, бухгалтеров и «специалистов по разнообразию», реклама».
———————————————————
Совершенно верно! Я не указал еще третью составляющую цены — накладные расходы. Но Евгений Михайлович пишет, что все это — ерунда. Главное — цена спроса.
Я не писал, что это ерунда. Может, я плохо объяснил свою мысль, попробую иначе.
Издержки производства (или себестоимость продукта) имеют самое малое отношение к цене продукта на свободном рынке. Связь между этими двумя показателями только такая: производитель обычно старается, чтобы его издержки были ниже рыночной цены. А что в них входит, какие статьи затрат, это никого не волнует, особенно — покупателей его продукта.
В СССР цены устанавливались так: себестоимость + прибыль, размер которой задан государством. Вы тут никак не можете отрешиться от этой схемы, которая не имеет отношения к работе свободного конкурентного рынка.
Откуда берется цена спроса — вопрос другой, не имеющий отношения к составу и уровню издержек производителя.
Вспоминается железная логика Ильича:
«Учение Маркса всесильно, потому что оно верно…»
Извините.