комментарий к несостоявшейся дискуссии по работе Ю.А. Ноткина.

Быть евреем? А зачем? Несостоявшаяся дискуссия.
ЮРИЙ НОТКИН.
«…Убежден, что государство Израиль имеет смысл и шансы выжить только как еврейское государство, представляющее еврейскую нацию…На сакраментальный вопрос «Так что Вы предлагаете?», — имеются в виду патенты типа: Отдать–Не отдавать, Войти–Выйти, Сесть за стол–Не садиться, — предлагаю тем, кто в этом так же, как и я, заинтересован, Стоять Спина к Спине. Как долго? — сколько понадобится,
в зависимости от того, что наступит раньше – пройдут новые тысячелетия, пока не кончится этот мир или пока окружающие народы все без исключения поймут — еврейское государство, народ, нация, а не только национальность, это данность, ликвидировать которую можно только ценой ликвидации этого глобуса.
… Что является самым трудно преодолимым препятствием существованию еврейского государства, еврейского народа: плодовитость арабов, исламский террор, бомба Ирана? Самым трудно преодолимым препятствием является ЛОЖЬ!
.. Второй важнейший принцип, сопровождающий настоящую Большую Ложь и прекрасно проиллюстрированный Орвеллом, — оболганных недостаточно ограбить, изнасиловать и даже убить, их необходимо заставить провозгласить Ложь Правдой, Правду Ложью, заставить любить и благословлять,
по крайней мере гласно, Грабителя, Насильника и Убийцу.
…Mожно было бы привести и классические исторические примеры, и вспомнить прошлый век в лице Б.Пастернака с его Живаго и Гордоном, а можно и сослаться на совсем близкую ко мне по времени Людмилу Улицкую с ее Руфайзеном–Штайном. Не довольствуясь своими литературными апостольскими посланиями к евреям, последняя прибыла в Израиль в качестве представителя российской литературы и дала интервью одному из русскоязычных телевизионных каналов. Ее бестактные и высокомерные высказывания об Израиле, лицемерные сожаления по поводу притеснений арабов-христиан были под стать подобострастно кивающей в унисон, буквально таявшей от пиетета перед высокой
гостьей, ведущей..
Верить или не верить, в кого и во что, это безусловное право каждого человека.. Однако публичное выступление совершившего этот поступок с обращением к массам в художественной ли, публицистической форме или в форме интервью, выводит этот вопрос из личной, интимной сферы и дает право тем к кому это обращение адресовано, на возражения и собственное, пусть и иное, и в свою очередь, для кого-то не бесспорное, мнение.
Я пользуюсь этим правом в своей статье.»
:::::::::::::::::::::::::
Продолжение дискуссии? Увы, дискуссия, о которой я с большим опозданием начал читать в Мастерской, не состоялась. Комментаторы, за исключением 3-4-х человек, произнесли нечто, не менее интересное, однако относящиеся к другой теме… имхо-имхо… Здесь я позволю себе повторить Ю.Ноткина. Лучше, точнее я не смогу: «Я не буду далее, каждый раз, добавлять «мне кажется», «по моему мнению», «я полагаю» и т.д. — во всем, что я здесь
утверждаю, я глубоко убежден, но мной движет одна лишь потребность высказаться, а отнюдь не тщетная надежда кого-то убедить или тем более переубедить…»
Уважаемые коллеги, я часто был свидетелем, когда работы профессионалов, весьма любопытные работы в разных жанрах вызывали яростную дружную критику. Также и «ровно наоборот» — беспомощные опусы вызывали хоровые радостные возгласы и разнообразные «ура». Мог бы привести десятки примеров, но не буду. Нет ни желания, ни необходимости. Каждый из тех, кто никогда не отзовётся на мой немудрёный пост, прекрасно помнит множество случаев, когда разговор начинается за Киев, а кончается бузиной, или репликой об убийстве на бруклинском-, калифорнийском- перекрёстках. Мне интересно другое — почему так?
Виталий Пурто ведёт дискуссию с д-ром Рабиновичем: Подумаем лучше вместе о том, что сам Ваш подбор таких «русских» поэтов как Лермонтов и Блок не оставляет камня на камне от «глубинных основ» и германского романтизма и заимствованного у немцев славянофильства. Того самого
славянофильста, которое было начато татарином Аксаковым, продолжено татарином Тютчевым и поляком Достоевским и ныне заканчивается Шафаревичем, т.е. человеком в происхождении коего сомнений быть не может. Не кажется ли Вам, что во фразе Марины Цветаевой «В России поэты — жиды» больше смысла, чем в многотомии ученых немецких «ученых»…
— Да, мне кажется. Я верю В.П., верю тому, что в его комментариях: «А вот фалаш задал всего лишь один вопрос — совместим ли гений со злодейством? И сам на него ответил.
И поэтому у фалаша больше еврейства,чем в его же портрете кисти Тропинина. И где-то глубочайшим поэтическим нутром то же самое прорвалось у Марины Цветаевой. И это же чутьё проявил Юрий Ноткин, который подчеркнул, что отношение к Жизни (Бытию) есть самое главное и определяющее, впереди всякой логики. Спасибо Вам также на том, что Вы не присоединились к небольшой правда толпе, которая не нашла у Ноткина ничего нового. Простаки даже не понимают, как они смешны. Царь Шломо не нашёл ничего нового под Солнцем и ничего, не поспешил заявить каждому встречному и поперечному, что это он, он первый сказал А. И не обвиняете Вы автора в том, что он «кидается из стороны в сторону в надежде объять необъятное». В мире слишком много людей, которым не растолковать зачем буква рэйш в слове шалом..» Комментарии В.П. — отдельное великолепное эссе. И что же в итоге? Как это соединяется с остальными монологами, признал ли кто-то из высказавших другие взгляды на предмет обсуждения, свои шерохоВАТости, свои сомнения? Ни в коем разе. Такого не встречал никогда.
И встречу ли? Есть разумный простосердечный коммент из Лейпцига. Григорий Александрович: Абсолютно, от первой и до последней буквы согласен с автором статьи. Спасибо!
Я — Ваш единомышленник. Не владею,к сожалению, такой культурой мышления и стилем, но «мычу» всегда то же самое….
Не-с, г-да литераторы, нет, уважаемый Григорий из Лейпцига, это — не «мычание». Это — простое и очевидное доказательство существования ЕВРЕЙСТВА везде.
Как сообщающиеся сосуды, перетекают мысли, идей, надежды и боль за народ, за Страну, за каждого солдата ЦАХАЛА, за каждого полицейского, ребёнка, пенсионера, школьника, за каждого еврея в Брюсселе, Париже, Бруклине и Берлине. За левого, правого, голубого, жёлтого, коричневого.
Перетекают из страны в Страну, из Страны в страну, из статьи в статью, из одной строчки в другую. Всё это не имеет, однако, никакого значения для псевдопатриота.
Он предаёт евреев и их надежды, предаёт их друзей, их благожелателей. У нас есть друзья — друзы, буддисты, бедуины, мусульмане, христиане-католики и православные… — друзья, принимающие евреев такими, какие мы есть, и там, где мы есть. А мы есть везде, — и в Лейпциге и в Перми. И, — с Божьей помощью, — будем и дальше.