Автор: Борису Вайнштейну
Вокзальный траурный мотив…
Моя душа томилась,
Гудел вдали локомотив,
А я ждала, молилась.
И было ясно, что домой
Теперь возврата нету.
Всё решено, но Боже мой,
Их призови к ответу!
Всех тех, кто норовил меня
Унять или унизить,
Пусть, меж собою гомоня,
О бедной помнят Лизе.
О дивном облике моём,
Волнующей походке,
О том, как с Петенькой вдвоём
По пьяни драли глотки,
О танцах в поле под луной,
Когда в костюмах Евы
Льняных волос моих волной
Накрылись королевы…
А вот и поезд, мой вагон,
Купе, сосед, текила…
Он всё ссылался на закон,
Пока его дразнила.
Ну а потом…потом… потом…
Вчера был вторник? В среду!
И порешили мы на том:
К нему и перееду.
А там был праздник, Новый Год!
Шампанское рекою,
И мой рассказ под антрекот
Был лучшим, я не скрою…
Но членов моего кружка
Под утро лень сковала.
Я, вспомнив Петеньку, дружка,
Опять затосковала.
Домой! Немедленно домой!
Беги, сложи запчасти.
Там даже сам городовой
Мне целовал запястье.
Вокзальный пьяненький мотив…
Моя душа томилась,
Гудел вдали локомотив,
А я ждала, молилась.
12.28.15
Зову традицией весьма некошерной:
Лежать под насыпью, во рву некошенном.
Чудно, Борис! Спасибо.
Ваш Артур.
Спасибо, Артур.
История бедной Лизы, рассказанная ею самой
Артур Ш. — Борису В.
А там был праздник, Новый Год!
Шампанское рекою,
И мой рассказ под антрекот
Был лучшим, я не скрою…
— — — — —
Борис В. — Артуру Ш.
Ну баба с возу — легче воз
Не стало в мире дуры…
Но тащит Анна паровоз
Родной литературы
Пифагоровы равны — на две стороны штаны!
Спасибо.
Ваш Артур.
А.Ш.
И было ясно, что домой
Теперь возврата нету.
Всё решено, но Боже мой,
Их призови к ответу!
Всех тех, кто норовил меня
Унять или унизить,
Пусть, меж собою гомоня,
О бедной помнят Лизе.
О дивном облике моём,
Волнующей походке,
О том, как с Петенькой вдвоём
По пьяни драли глотки
— — — —
когда на Новый Год напьюсь
— за Вас и Инну — первый тост
и за Бориса, за Бичеф,
за Королеву и — за Всех!
Пейте на здоровье, дорогой Александр! Привет от Инны.
Ваш Артур.
Спасибо, дорогой Александр. Пусть первый тост и последующие хорошо пойдут. И вообще чтоб приятно было.
Артуру Шопенгауэру
И всех поняв, но не простив
Её душа томилась
Гудел вдали локомотив
Его ждала как милость
Как прежде жить сейчас нельзя
Не выйдет по другому
Друзья давно уж не друзья
И нет дороги к дому
А кто бы этот мир простил?
Из королев, да в пешки
Любовник бросил, муж постыл
И за спиной насмешки
И лишь для брата в кошельке
Предсмертная записка…
Перчатка сжатая в руке…
А поезд близко, близко
Ну баба с возу — легче воз
Не стало в мире дуры…
Но тащит Анна паровоз
Родной литературы