Автор: «О БЕДНОМ… ЛЮБИТЕЛЕ ЗАМОЛВИТЕ СЛОВО».
Любители, дилетанты и прочие люди со своими хобби были всегда. С высот науки глядя, они бесполезны и не нужны. Но так ли это? Сколько ученых астрономов вглядывалось в звездное небо, но неизвестное небесное тело было открыто любителем. А открытию законов наследственности наука обязана и вовсе монаху, который в свободное от монашеской службы время, проращивал горошины.
Можно ли отнести к этим людям уничижительное — дилетант и смотреть на них сверху вниз только потому, что они не обременены дипломами соответствующих научных дисциплин?
Но вот беда, с появлением интернета рост их количества принял угрожающие размеры, что очень обеспокоило ученых и вынудило срочно принимать встречные меры. И с энтузиазмом, достойным лучшего применения, не щадя живота своего, ученые взялись составлять собирательный портрет такого любителя. Особенно преуспели в этом ученые лингвисты.
Обобщив и систематизировав материал, как положено настоящим ученым, они, наконец, выявили типологические черты дилетанта, по которым его, как по трафарету, можно безошибочно вычислить и определить. Стоит приложить этот трафарет к пишущему человеку и все становится ясным.
Считай, это тоже научное достижение и открытие — в отсутствие других плодотворных идей. В атаке на дилетантов куда как просто скрыть собственную научную бесплодность и несостоятельность.
Хорошо, допустим, что пользы от дилетантов нет, но в чем тогда их вред? Какой вред от любителя самоучки, к примеру, который вновь и вновь пытается создать вечный двигатель? Ну, отнимает он время, раздражает чиновников от науки, мешает им, болтаясь под ногами. Отмахиваются они от него, как от назойливой мухи. Но какой в этом криминал? Бывает, что время от времени появляются люди с бредом изобретательства, но они проходят уже по другому ведомству.
Да, может, любитель и неудержим в полете своих фантазий и исканиях, но он и независим от идеологии и политической конъюнктуры. Он ни под кого не подлаживается, никому не угодничает, ему не надо идти « в русле» партийного курса. Он никого не подсиживает и вообще, безобиден для окружающих.
А так ли безобиден ученый по отношению к своим коллегам? Примеров травли, шельмования ученого, скручивания ему рук — в истории науки предостаточно. И большая доля вины в этом лежит не на властных структурах, а на самих ученых, движимых карьерными соображениями, соперничеством, интригами, растущими пышным цветом на научной почве.
В то время, как любителя, не облеченного никакими регалиями, двигают совсем другие интересы.
Разве это не отличает его выгодно от ученой братии?
Вслед Левертову я тоже хочу сказать, что моя шутейная заметка немного не о том. А натолкнуло ее написать, как ни странно, чтение научной монографии «Поэтика библейского параллелизма». Ее автор А.Десницкий — филолог, библеист, востоковед, переводчик, доктор филологических наук, с.н.с. Института Востоковедения РАН, писатель, публицист и т.д. Это фундаментальный труд, в котором автор, естественно, затрагивает вопросы архаического мышления и языка, что вызывает большой интерес.
Любителей обычно обвиняют в наукообразности, псевдонаучности.
Но читая монографию, испытываешь смятение от некоторых пассажей автора. И признаешь со вздохом, видимо, что «позволено Юпитеру, не позволено быку».
Вот, например, как пишет А.Десницкий об отличии архаического мышления от современного:
«Современный человек четко знает (хотя иногда предпочитает об этом забывать), что «А похоже на Б» вовсе не означает «А и Б – одно и то же». Но если обратиться к самым древним временам человечества, от которых до нас дошли языковые свидетельства, то мы видим, что в этих языках не всегда возможно провести границу между отождествлением, сравнением и метафорой».
В общем, А и Б сидели на трубе.
А вот рассуждения автора о многозначности слов, присущей древнему архаическому языку: « мы привыкли, что любое слово употребляется всегда только в одном значении. Если оно многозначно или если мы имеем дело с омонимами, то в каждом конкретном случае реализуется лишь одно из возможных значений: ‘лук’ может расти на грядке или метать стрелы, но никак не то и другое одновременно.
Но как только мы переходим к текстам, созданным в совершенно иной культурной среде (например, на древнем Ближнем Востоке), всё выглядит далеко не так просто».
Для иллюстрации он приводит пример из книги пророка Иеремии(1:11-12), в которой слово שקד обозначает одновременно, и «миндальный жезл», и «бодрствую»:
«С нашей точки зрения, здесь сопоставляются два слова, обладающих чисто случайным внешним созвучием. Для нас подобная игра слов может быть предметом разве что шутки. Мне однажды довелось услышать, как моя жена обращалась к нашему маленькому сыну, хватавшему подряд все предметы на кухне: «вот это лук порей, и если ты не успокоишься, то я тебя выпорю»… Связь между луком-пореем и гипотетической шлепкой малолетнего шалуна совершенно случайна. Но для пророка Иеремии сходство между миндалем и бодрствованием достаточно глубоко, чтобы через нее Господь открывал людям Свое Слово».
Может быть, носители языка видели в корне שקד одно слово, парадоксальным образом означающее одновременно «миндаль» и «бодрствование», и раскрытие внутренней связи этих двух понятий было не просто изящной языковой игрой, но средством познания мира?»
От ученого такой вопрос слышать, по крайней мере, странно. Тем более, что в другом месте он пишет, что «слова могут обладать одновременно несколькими значениями.
Это скорее можно назвать архаическим синкретизмом, в котором предметы и явления связаны гораздо более тесными связями, нежели предполагает современное научное мышление».
А для пояснения игры созвучий в иврите он приводит стихотворение Блока: «Если для А.А. Блока выражение «чудь начудила, да меря намерила» было скорее языковой игрой, то для
библейского автора подобное звуковое сходство наверняка стало бы поводом подробно рассказать, как именно начудила чудь и что именно намерила меря, и как эти события повлияли на дальнейшую судьбу этих народов».
Все это, конечно, очень иллюстративно и, наверное, допустимо, тем более, что это не издание «Академии наук». Но все-таки это и не «Общество по распространению знаний». Однако, не это главное.
Автора занимают и озадачивают многие вопросы, касающиеся особенностей древнего мышления и языкотворчества. Но он пишет об этом так, как-будто до этого не было работ Леви — Брюля, Кассирера,Узенера, Марра, Франк-Каменецкого, Фрейденберг, Кацнельсона, в которых эти вопросы получают свое разрешение. И в его весьма внушительной по объему книге и приведенной библиографии не нашлось места для этих имен.
Невестка уже достаточно большая девочка, чтобы самой разбираться в своих реакциях …
___________________
Нет уж, Виктор Ефимович, течение приняло затяжной характер. Невестка находится под действием постоянного стресса, так что , ее состояние — это как раз по вашей части. Вы уже не в первый раз приводите эту пословицу и , по-вашему, невестка во всем виновата. Но поговорка говорит об обратном.
Инна, мне бы не хотелось втягиваться в столь принятое здесь пустое пикирование … я поместил никого лично не затрагивающий и, тем более, никого не обвиняющий пост, а уж как его кто понимает и воспринимает — не моя, простите, забота.
У армян говорят: «Кошку бьют, а невестка за намёк принимает». А я и кошку в данном случае не бил.
_____________________________________
Видно, у невестки следовые потенциалы дают о себе знать…
Невестка уже достаточно большая девочка, чтобы самой разбираться в своих реакциях …
Если специалист считался специалистом в России и ему, скажем, не больше 50 лет и он не врач, то он имеет в Америке одну проблему — язык. Если он знает язык, у него нет проблем в восстановлении своего профессионалного уровня за короткое время. Наверно, есть исключения, но мне они не попадались. Значительно труднее врачам из-за серии экзаменов и резидентуры, но большинство справляется. Среди моего круга два врача одного возраста, которым было за 50, когда приехали 25 лет назад, оба невропатологи. Назовем их Катей и Романом. Катя сразу избрала социальную помощь как образ жизни, и в этом преуспела. Роман прошел огонь, воду и медные трубы,чтобы стать специалистом высшей категории, и сейчас к нему надо записываться 3-4 месяца, а ему уже 75.
Смешно насчет биологии, которая в России была отброшена в каменный век стараниями Лысенко.
«… Академик- биолог Симон Шноль, выступающий в программе «Академия» на канале «Культура», рассказывает о коллеге, возглавлявшем в России очень перспективное научное направление уехал в Америку, где пристроился к американскому профессору, защищавшему, можно сказать, вчерашний день в биологии, «мыть пробирки». И он вынужден это делать, и в угоду шефу защищать этот вчерашний день с пеной у рта. Иначе его уволят. …»
Какие упоительные арии исполняют на канале «Культура» … 🙂
Намекаете, что ли , на кого, Виктор Ефимович? Вы ведь в простоте — слова не скажете. Ну, и ладно, Станиславский вам в помощь!
У армян говорят: «Кошку бьют, а невестка за намёк принимает». А я и кошку в данном случае не бил. Простите, если сложно сказал … 🙂
Любители, как и учёные, делятся на два класса: любящие избранную область в себе и любящие себя в избранной области. Первые о своей любви к предмету распространяться не склонны — они работают, вторые поют глухариные песни о любви к предмету, за которые скрывают марши любви к себе. Первые открывают новые звёзды, вторые создают информационный шум.
«Да, может, любитель и неудержим в полете своих фантазий и исканиях, но он и независим от идеологии и политической конъюнктуры. Он ни под кого не подлаживается, никому не угодничает, ему не надо идти « в русле» партийного курса. Он никого не подсиживает и вообще, безобиден для окружающих».
——————————————————————————
Уважаемая Инна!
Вы, наверное, не следите за дискуссиями в нашей Гостевой, где группа «любителей», ошибочно считая себя большинством, захватила «трибуну» и, в угоду своей идеологии и политической коньюктуры, старательно идет в русле партийного курса. Это она-то безобидна для окружающих?
А теперь — о более серьезном и об ученых. Академик- биолог Симон Шноль, выступающий в программе «Академия» на канале «Культура», рассказывает о коллеге, возглавлявшем в России очень перспективное научное направление уехал в Америку, где пристроился к американскому профессору, защищавшему, можно сказать, вчерашний день в биологии, «мыть пробирки». И он вынужден это делать, и в угоду шефу защищать этот вчерашний день с пеной у рта. Иначе его уволят.
Чушь какая-то. С каких это пор у моющих пробирки спрашивают их мнение по научным вопросам? С каких это пор от них ждут защиты взглядов тех, для кого они моют пробирки?
Чушь какая-то. С каких это пор у моющих пробирки спрашивают их мнение по научным вопросам?
Я впервые приехал в Америку из Израиля в 1975 г. и провел здесь около месяца в научных визитах. У меня было много техников и лаборантов в России и двое-трое в крохотном институте в Израиле. И я удивился, увидив, что даже довольно известные ученые в США работают или без лаборанта, т.е. моют пробирки сами, или имеют одного помощника. Когда я сам оказался в крупнейшей научной организации, какой в то время были Лаборатории Белл, я и сам стал «мыть пробирки». Или ты кооперируешь с другими равными, высшими или низшими сотрудниками, которые делят с тобой «мытье пробирок». В принципе я не понимаю, как экспериментатор может избежать черновой и черной работы.
Господа оппоненты!
Вы раскавычили мою фразу и свернули с темы. Я хотел сказать только, что приятель Симона Эльевича был осью в своем колесе, а в Америке он стал спицей в чужом.
Один мудрый ребе говорил, что, если ты любишь жизнь, не так важно чем ты на неё зарабатываешь. Не допускаете, что приятель Симона Эльевича был спицей в колесе своей жизни, а стал осью?