Инна Ослон. Чешка

Речь пойдет не о женщине и не об обуви, хотя обувь была немножечко причастна. Нам с подругой Милкой было лет по двенадцать, и в школе перед вечерами некоторые, ну очень некоторые старшекласницы подкрашивали глаза в подвальной раздевалке. Одна даже принесла театральный грим своей сестры. Этo такая грубая краска, как будто штукатурка для стен, — чтобы из зала лицо не казалось бледным пятном.

Наэкономив денег из завтраков, и мы с Милкой купили себе косметику — серые тени для век в помадном футлярчике, одни на двоих. Это была дерзость, и мы подкрашивались по очереди, обычно у нее дома, когда никто не видел, и тут же стирали. Как я понимаю сейчас, серые тени, да еще без туши, убивали и ее смуглое лицо, и мое светлое, но дело было не в этом. Это был запретный предмет, который мы условно назвали «чешкой», очевидно, под влиянием уроков физкультуры, и попеременно прятали то у нее, то у меня дома. Вокруг чешки велись шпионские телефонные разговоры.

– А чешка в надежном месте?

– Как там чешка?

– Завтра передай чешку мне.

Но взрослые наши глупости не слушали.