Время Гены Шпаликова

5 комментариев для “Время Гены Шпаликова”

1. Для начала о сравнении двух времен: времени Хрущева и времени Брежнева. Читаем об этом у Улицкой («Зеленый шатер»):
   «Хрущев не интересовался музыкой, «изумительной и нечеловеческой», «сумбурная» его тоже мало занимала. Он полностью удовлетворялся несложной мелодией «Во саду ли, в огороде». Примитивный, малообразованный, опьяненный властью, он правил огромной страной как умел: замахнулся на Сталина, выбросил мертвеца из Мавзолея, выпустил заключенных, поднял целину, засеял Вологодскую область кукурузой, пересажал производителей подпольного трикотажа, анекдотчиков и тунеядцев, придушил Венгрию, запустил спутник, прославил СССР Гагариным. Он разрушал храмы и строил машинно-тракторные станции, что-то сливал, что-то разливал, укрупнял и разукрупнял. Ненароком подарил Крым Украине… Дворовыми матюгами вправлял мозги творческой интеллигенции и даже почти научился выговаривать это сложное слово из чуждого словаря. Зато дикторы на радио меняли произношение на хрущевское — «коммунизьм», «социализьм». Всюду чуя гниль, подвох и буржуазное влияние, Хрущев продвигал понятного Лысенко и задвигал генетиков, кибернетиков и всех, кто был выше его понимания. Враг культуры и свободы, религии и таланта, он давил тех, кого мог разглядеть близоруким взглядом невежды… Главных врагов не разглядел: ни большой литературы, ни философии, ни живописи. И уж тем более до Бетховена не дотянулся, до Баха не достал, Моцарта прохлопал по простоте душевной. А ведь запретить-то следовало всех!
   В шестьдесят четвертом году взошел Брежнев. Происходили партийные перестановки, одни упыри сменяли других. Их бедственный культурный уровень задавал стиль жизни страны и устанавливал планку, выше которой подниматься было опасно. Литературный и художественный общепит наводил тоску. Незначительная во всех отношениях горстка людей — недобитые умники, упрятавшиеся в математику и биологию, среди которых была и пара академиков, но гораздо больше маргиналов, прозябающих на мелких должностях, таящихся в третьесортных научно-исследовательских институтах; двое-трое гениальных студентов химфака, физтеха или консерватории, — эти невидимки с духовными запросами существовали нелегально. Да и много ли их было, между собой незнакомых, сталкивающихся в раздевалках библиотек, в гардеробах филармоний, в тишине пустующих музеев. Это была не партия, не кружок, не тайное общество, даже не собрание единомышленников. Пожалуй, единственным общим знаменателем было их отвращение к сталинизму. И, конечно, чтение. Жадное, безудержное, маниакальное чтение — хобби, невроз, наркотик. Для многих книга из учителя жизни превращалась в ее заменитель».
   Собственно о фильме — в следующей записи.

   1. Думаю, что Валерию Тодоровскому никогда не перепрыгнуть отца. Совсем другая подготовка и другая школа жизни. Как писал Хемингуэй, одним из небольших залогов будущей успешности авторов является их несчастливое детство. Это нельзя возводить в абсолют, но все-таки это так.
      В «Оттепели» рассказывается о съемках очередного советского лубка типа «Кубанских казаков». Все участники этого процесса, талантливые и бесталанные, положительные люди и злодеи, являются ущербными по определению, и могут быть оправданы только необходимостью зарабатывать себе на жизнь и кормить семьи. Талантливые люди, даже в такой ущербный процесс, всегда вносят крупицу своего таланта, что мы видим на примерах наших великих режиссеров уровня Эйзенштейна, Довженко, Александрова.
      Герои «Оттепели» — относительно молодые люди, профессиональный талант которых может еще только проявиться, но их человеческий характер уже виден довольно отчетливо. Режиссер снимаемого фильма Егор и кинооператор Хрусталев — очевидно положительные герои, старающиеся хорошо и честно делать свою неблаговидную работу. Им противостоит беспощадная и нечеловеческая система. Одновременно они, эти главные и положительные герои, являются в целом незрелыми людьми, не могущими увидеть за вниманием к ним женщин простого женского желания как-то устроиться в этой жизни, добиться успеха. Здесь дело уже не в порочном социальном строе, а в изначально сложно устроенной жизни. Здесь уже все одинаково, что на Мосфильме, что в Голливуде, что на Первом канале российского телевидения, бездумно копирующем западные стандарты поведения людей. Поначалу кажется, что Хрусталев как-то вырывается из этого стандарта, но и он, опустошенный к концу фильма служебными и семейными неурядицами, поступает бездумно, предлагая замужней женщине, хотя и ждущей от него ребенка, но оттолкнувший ее ранее, уехать с ним. Да, в сценах со следователем Хрусталев ведет себя благородно, хотя иногда и не всегда обдуманно. Эта необдуманность, это благородство, иногда сводящееся к маханию кулаками и к личному оскорблению людей, даже если их в принципе нельзя оскорбить, но нельзя и оскорблять, также говорит о незрелости наших героев. Заказная статья против Хрусталева — не признак «плохости» данного социального общества. Такие статьи — нормальное оружие «нехороших» людей в любом социуме, что мы знаем по таким замечательным романам, например, как «Вся королевская рать» Роберта Пенна Уоррена.
      Фильм заканчивается по-литературному традиционно: главный герой уезжает из неправедной Москвы в Одессу — этот обманчивый символ юмора и свободы. Но мы-то, куда сможем убежать от самого себя? Если мы подумаем об этом, то можно сказать, что не зря потратили время на просмотр 12 серий. Вот за это спасибо Валерию Тодоровскому!

2. Геннадий Шпаликов
   * * *
   Ах, утону я в Западной Двине
   Или погибну как-нибудь иначе , —
   Страна не пожалеет обо мне ,
   Но обо мне товарищи заплачут.

   Они меня на кладбище снесут,
   Простят долги и старые обиды.
   Я отменяю воинский салют ,
   Не надо мне гражданской панихиды.

   Не будет утром траурных газет ,
   Подписчики по мне не зарыдают,
   Прости-прощай , Центральный Комитет ,
   Ах , гимна надо мною не сыграют.

   Я никогда не ездил на слоне ,
   Имел в любви большие неудачи ,
   Страна не пожалеет обо мне,
   Но обо мне товарищи заплачут.

3. Геннадий Шпаликов — стихи

   Людей теряют только раз,
   И след, теряя, не находят,
   А человек гостит у вас,
   Прощается и в ночь уходит.

   А если он уходит днем,
   Он все равно от вас уходит.
   Давай сейчас его вернем,
   Пока он площадь переходит.

   Немедленно его вернем,
   Поговорим и стол накроем,
   Весь дом вверх дном перевернём
   И праздник для него устроим.

4. Оказывается, что «Уходящая натура», хоть и показывалась позже «Оттепели», была снята раньше, так что если и говорить о плагиате, то под подозрением оказывается как раз Тодоровский.

Обсуждение закрыто.