Мой Борис

Мой брат по матери Борис Швец, проявил себя как необычайно одаренная личность. Борис закончил среднюю школу с серебряной медалью в местечке Солобковцы, Солобковецкого района (Солобковцы были районным центром до 1957 года) Хмельницкой области. Золотую медаль ему не дали по несправедливости, У него нашли неточности в ответе по немецкому языку, и это была явная придирка. Вся школа и весь район знали, что мой Борис лучший математик. И лучшим доказательством служит следующий факт. Григорий Николаевич Гунько наш прекрасный преподаватель математики приглашал Бориса ученика 9-го класса на выпускной экзамен по математике. Борис решал любую выпускную задачку, а Гунько свой ответ сверял по решению Бориса. Я думаю, что данный пример достаточно убедительный, чтобы судить о способностях юноши. Николай Танчик пригласил его поступить в Одесский Институт инженеров морского флота. Кажется, решение было хорошее. Но надо знать ситуацию на Украине. В 50-е годы Н.С. Хрущев насаждал на Украине жуткий антисемитизм. У него даже был лозунг: отберем золото у евреев и построим коммунизм. Никита Сергеевич, наверняка, был последним коммунистом, так как он искренне верил в идею построения коммунизма. При нем и при его непосредственном участии была создана Программа Партии о построении коммунизма в стране в течение 20 лет. И очень интересная штучка: моральный облик строителя коммунизма. Фактически это были 10 заповедей Моисея, слегка адаптированные к советским условиям. Но вернемся к моему Борису. По таланту, ему лежала прямая дорога в математику или математическую физику, но туда ему дорога была наглухо закрыта. Евреям и полукровкам на Украине отвели почему-то ОИИМФа. Кстати, этот Институт закончил и Михаил Жванецкий. Но талант Бориса проявился и после окончания Института. Он закончил гидротехнический факультет, но в год его выпуска, в дипломе поставили важное дополнение: «с правом выполнения общестроительных работ».
Борис принял распределение после окончания Института в Игарку. По приезду его ждал удивительный и весьма серьезный сюрприз. В Игарке сгорела лесопилка, а период навигации необыкновенно короткий. Борису поручили это важнейшее задание в очень сжатые сроки восстановить лесопилку. Построил лесопилку некий Михаил Михайлович, который находился в городе на правах ссыльного. Вся трудность восстановления заключалась в том, что восстанавливать пришлось в условиях вечной мерзлоты. Ничего подобного в Институте не проходили. Борис обратился за помощью к Мих Мих (так его называли в Игарке), но он наотрез отказался передать Борису данные и всю цифровую шкалу о кучениях вечной мерзлоты. Борис в течение несколько дней и ночей все выучил по учебнику и сам сделал все расчеты по правильности постройки. Детище моего дорогого братика Бориса в Игарке работает и по сей день. Борис был очень большим мастером строительного дела. Его пригласили в Новоенисейск стать главным инженером очень крупной закрытой стройки. В один прекрасный день приехала большая комиссия на стройку в лице членов ЦК КПСС и первого секретаря Красноярского крайкома партии Владимира Долгих. Когда Долгих с очень грамотным взглядом осмотрел стройку, то попросил позвать к нему главного инженера. Борис стоял в стороне от высокого начальства среди рабочих и инженеров. За ним буквально прибежали и привели к гостю. Долгих ни слова не сказал о стройке, а лишь внимательно посмотрел на Бориса и сказал: «Пожалуйста, садитесь в мою машину, и мы вместе поедем в Красноярск». По дороге Долгих подробно расспросил Бориса о родителях и послужном списке. Он предложил Борису возглавить крупный строительный трест в Красноярске, который, по его словам, находится в плачевном состоянии. Так мой брат оказался в Красноярске. До времени переезда Долгих в Москву, Борис спокойно работал, выступал на встречах в качестве доверенного лица во время предвыборной кампании в Верховный Совет СССР. Но после переезда Долгих в Москву, на него начали писать кляузные письма во все краевые инстанции, вплоть до того, что его обвиняли в воровстве, так как он построил небольшой загородный домик. Но со времен, когда жил мой папа, а он был и папой для Бориса, хотя формально числился отчимом, мой брат усвоил одну истину: на все строительные материалы и работы надо иметь документацию. Но этого оказалось недостаточно. Если за тебя брались, то доводили дело до конца и совсем неважно прав ты или нет. В конечном итоге Борису вся эта суета бездарностей надоела, и он уехал в село Дзержинское Красноярского края на небольшую должность начальника передвижной строительной колонии. Там он живет и сейчас. Пример, с моим братом все же имеет счастливый конец, он проявил себя как высококлассный строитель и организатор строительного дела. Но ведь очень многие еврейские дети и полукровки, наверняка, не менее талантливые не смогли в полной мере реализовать свой талант. Страна явно несла огромные интеллектуальные убытки. Но это мало кого волновало. Надо, выполнять партийной задание и строго придерживаться 5% барьера. Талант дело не шуточное и такие потери никогда нечем возместить. На этом фоне становится более ясной картина массового отъезда еврейских семей и их родственников в США, Израиль и другие страны. Многие говорят, а чего им еще не хватало? Вот этого самого настоящего равноправия и справедливости им как раз и не хватало, несмотря, на многие случаи внешнего благополучия.